Жизнь и научная деятельность николая ивановича вавилова. Некролог николаю вавилову Вавилов николай иванович вклад

Создатель учения о происхождении растений из неких мировых центров, об иммунитете растений, человек, открывший закон о гомологических рядах и наследственном изменении организмов, человек, внесший свою существенную лепту в разработки и исследования учения о биологическом виде, создатель крупнейшей коллекции семян культурных растений в мире - Николай Вавилов - ученый, чье имя поистине прославило Россию.

Семья

Будущий ученый появился на свет в Москве, на Средней Пресне, 25 ноября (13 - го по старому стилю) в 1887 году в семье общественного деятеля и купца второй гильдии Ивана Ильича Вавилова. Иван Ильич был выходцем из крестьян, родом из Волоколамской губернии, до большевистского переворота в 1917-ом был директором компании «Удалов и Вавилов», которая занималась мануфактурой. Александра Михайловна Постникова - мать ученого - была дочерью художника-резчика, который трудился в Прохоровской мануфактуре. Всего в семье Вавиловых было рождено семеро детей, трое из которых, однако, скончались еще в детстве.

Деятельность

Николай Иванович начальное свое образование получил в коммерческом училище, а после стал студентом Московского сельскохозяйственного института, который благополучно закончил в 1911-ом году. После окончания учебы ему предложили остаться работать на кафедре частного земледелия. В 1917-ом году Вавилов стал профессором Саратовского университета, а уже в 1921-ом - он стал заведующим Отделом прикладной ботаники в Петрограде. Этот отдел был сначала, в 1924-ом, реорганизован в Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур, а позже - в 1930-ом - стал Всесоюзным Институтом Растениеводства. Вавилов возглавлял его вплоть до августа 1940-го года. Он описал абсолютно все культурные растения Заволжья и Поволжья, опираясь на исследования, проведенные в 1919-1920 годах и тщательнейшим образом изложенные в книге «Полевые культуры Юго-Востока», изданной в 1922-ом году.

Двадцать лет (с 1920-го по 1940-ой) Николай Вавилов руководил многочисленными экспедициями, направленными для изучения растительного мира в Средиземноморье, Средней Азии и др. В 1924-ом году одна из его ботанико-агрономических экспедиций побывала в Афганистане. Ее результаты (собранные материалы) помогли ему установить четкие закономерности в распределение и происхождении различных сортов культурных растений, что в дальнейшем в значительной степени облегчило работу и селекционеров, и ботаников. Ту коллекцию растений, которую собрал Вавилов и которая хранится в ВИР, насчитывает более трехсот тысяч образцов.

В 1926-ом году Вавилов был удостоен премии имени Ленина за научно-исследовательские работы в области иммунитета, открытие закона гомологических рядов и происхождения культурных растений. За свои исследования в Афганистане Николай Иванович получил золотую медаль имени Пржевальского, а за работы в семеноводстве и селекции - Большую золотую медаль Всесоюзной выставки сельского хозяйства в 1940-ом. Но компания, направленная против генетики и развязанная не кем-нибудь, а учеником Вавилова - Лысенко Т.Д., которая была целиком поддержана идеологами партии, в итоге привела к тому, что в 1940-ом году вся ученая деятельность Вавилова была жестоко прекращена. Ученого арестовали по обвинению во вредительстве, и в итоге величайший ученый скончался от голода в тюрьме города Саратова в 1943-ем году.

Следствие против Вавилова продолжалось одиннадцать месяцев, и за это время его вызывали на допросы более четырехсот раз, общее время которых составило 1700 часов. У Николая Ивановича Вавилова нет индивидуальной могилы. Его похоронили в общей могиле с другими заключенными. В 1955-ом году Вавилов был реабилитирован, тем самым с него были сняты все обвинения в контрреволюционной деятельности. После реабилитации имя Вавилова было восстановлено в списках академиков Президиумом Академии наук СССР.

Н. И. Вавилов. 1939 г. Одна из последних фотографий

Ровно 75 лет назад, 26 января 1943 года, скончался приговоренный к 20 годам лагерей выдающийся советский генетик и селекционер Николай Вавилов

«Великий ученый, гений, гордость отечественной науки академик Вавилов не погиб — он сдох!!! Сдох, как собака, в Саратовской тюрьме!!!» — кричал научной общественности советский генетик Владимир Эфроимсон

В непостижимой истории сталинских репрессий и прочих злодейств советской власти, в жутком аду массового истребления 30-х от многих осталась лишь лагерная пыль угольных копей, костная труха гнилых гулаговских бараков, братские могилы Соловков да снежная крошка Колымы. Надо сказать, этот тотальный человеческий мор сегодня довольно часто используется как оправдательный момент — дескать, время было такое. Рушился старый мир, строился новый, лес рубят — щепки летят. Щепок были миллионы, но даже столь невероятный размах и разгул террора упорно продолжают списывать как издержки не столько строя, сколько строительства. «Мы наш, мы новый мир построим...». О дивный, новый мир...

«Ты кто?» - «Я академик Вавилов»

Собственно, главный цинизм сталинской машины истребления заключался в том, чтобы сквозь бесконечный сонм казненных и замученных нельзя было разглядеть отдельную человеческую судьбу и личность. «Единица - вздор, единица - ноль, голос единицы тоньше писка...». Отдельный человек всегда вызывает сочувствие, массовая же гибель всегда немного сродни природному катаклизму. Поэтому человек времен сталинской машины приравнивался к нулю, и нулей в числе жертв было много.

Вообще, массовое истребление - характерная примета не только сталинского Союза, но и любого кровавого режима, который последовательно уничтожает индивидуальность. Но, кроме бесчеловечных правил, норм и законов, придуманных людьми, существуют еще и законы мироздания. И в соответствии с этими законами зло рано или поздно начинает пожирать само себя, а человеческие судьбы, от которых не должно вроде бы уцелеть ни слова, ни памяти, проступают, как стигматы, на безликих мордах палачей.

Именно по этим судьбам сегодня можно восстановить, пусть и весьма приблизительно, картину происходившего тогда. Уцелевшие в сухих документах, письмах и скупых приговорах, они и являются главным приговором той стране с ее строительством, тем бесценным опытом, который хорошо бы все-таки извлечь, поскольку, как известно, история повторяется дважды - сперва в виде трагедии, затем - в виде фарса.

«Мною, врачом Степановой Н. Л., фельдшерицей Скрипиной М. Е., осмотрен труп заключенного Вавилова Николая Ивановича рожд. 1887 г., осужденного по ст. 58 на 20 лет, умершего в больнице тюрьмы № 1 г. Саратова 26 января 1943 года в 7 часов. Телосложение правильное, упитанность резко понижена, кожные покровы бледные, костно-мышечная система без изменений. По данным истории болезни, заключенный Вавилов Николай Иванович находился в больнице тюрьмы на излечении с 24 января 1943 года по поводу крупозного воспаления легких. Смерть наступила вследствие упадка сердечной деятельности».

«Ты кто?». — «Я академик Вавилов». — «Говно ты, а не академик». Наверное, об этом диалоге академика со следователем Хватом слышали даже те, кто не интересуется генетикой. Родители даровали следователю говорящую фамилию, мироздание позаботилось о том, чтобы этот тяжелый моральный урод сохранился в исторической памяти лишь потому, что он мучил академика.

Еще одна выразительная особенность времени — для тогдашних садистов и палачей, от лагерного холуя до отца народов товарища Сталина, принципиально важным было не только уничтожать жертву физически, но и истязать ее морально. Иногда психологические зверства были даже предпочтительнее. Как, например, в случае с писателем Михаилом Булгаковым, который к концу жизни весь состоял из фобий и боялся в одиночку выйти на улицу. На улицу выходить боялся, но писал роман о Христе. Спасибо товарищу Сталину за первую советскую Библию.

В ИНТЕРЕСАХ АНТИСОВЕТСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОВОДИЛ ШИРОКУЮ ВРЕДИТЕЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Отец академика Иван Вавилов, 1894 год.
После Октябрьской революции и национализации компании
эмигрировал и жил в Болгарии, в 1928 году вернулся в СССР
и через несколько дней умер.

Судьба Николая Ивановича Вавилова - выдающегося советского генетика, ботаника, селекционера, географа, исследователя и мыслителя, внесшего гигантский вклад в мировую науку, весьма типична для своего времени. И столь же уникальна.

Родился в зажиточной семье купца второй гильдии, обувного фабриканта и общественного деятеля Ивана Ильича Вавилова, который до революции был директором мануфактурной компании. С детства любил наблюдать за животными и растениями, вдобавок дома имелась огромная библиотека с редкими книгами, гербариями и географическими картами. По настоянию отца Николай поступил в коммерческое училище, затем - в сельскохозяйственный институт

Академик АН СССР, АН УССР и ВАСХНИЛ (Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени Ленина), президент, вице-президент ВАСХНИЛ, президент Всесоюзного географического общества, директор Всесоюзного института растениеводства и Института генетики АН СССР, член Экспедиционной комиссии АН СССР, член коллегии Наркомзема СССР, член президиума Всесоюзной ассоциации востоковедения, член Центрального исполнительного комитета СССР, член Всероссийского центрального исполнительного комитета. Беспартийный.

Создатель учения о мировых центрах происхождения культурных растений, обосновавший учение об иммунитете растений, открывший закон гомологических рядов, заложивший основы системы государственных испытаний сортов полевых культур, основатель сети научных учреждений в области растениеводства.

Организатор и участник ботанико-агрономических экспедиций, охвативших все континенты, кроме Австралии и Антарктиды.

Под руководством Вавилова была создана крупнейшая в мире коллекция культурных семян, и все это происходило в то время, когда гигантскую страну нужно было накормить, а зерно, вагонами отправляемое за границу, продавали за золото.

«Путешествие, пожалуй, удачное, обобрали весь Афганистан, пробрались к Индии, Белуджистану. Около Индии добрели до финиковых пальм, нашли прарожь, видел дикие арбузы, дыни, коноплю, ячмень, морковь. Четыре раза перевалили Гиндукуш, один раз по пути Александра Македонского. Собрал тьму лекарственных растений...». (Из письма Н. И. Вавилова).

В 1940 году Николай Вавилов был арестован на основании сфабрикованных обвинений.

Следствие велось 11 месяцев, 9 июля 1941 года состоялось заседание Военной коллегии Верховного суда СССР, которое продолжалось всего несколько минут и где присутствовали лишь обвиняемый и трое военных судей, свидетели и защита отсутствовали.

Вавилова приговорили к расстрелу, признав виновным в том, что он являлся одним из руководителей «антисоветской организации» (никогда не существовавшей) под названием «Трудовая крестьянская партия» и был активным участником «антисоветской организации правых» (также никогда не существовавшей).

«Используя служебное положение, в интересах антисоветской организации проводил широкую вредительскую деятельность, направленную на подрыв и ликвидацию колхозного строя, на развал и упадок социалистического земледелия в СССР, поддерживал связи с заграничными белоэмигрантами, передавал им сведения, являющиеся государственной тайной Советского Союза». Подсудимый признал себя виновным частично. Спустя время расстрел заменили 20-летним сроком. Реабилитирован посмертно в 1950 году.

«ПОСЛЕ СЕРЫХ ПРИДУТ ЧЕРНЫЕ»

В 1941-м Николаю Ивановичу было 54. Не очень молодой и не очень крепкий человек, навсегда подорвавший здоровье еще в экспедициях, где неоднократно чудом выживал после перенесенного тифа и малярии. 11 месяцев суда, зверских допросов, чудовищные условия тюремного содержания, отсутствие элементарной медицинской помощи, бесконечное моральное унижение. Его избивали, ему сутками не давали спать, он ничего не знал о судьбе своих близких, в том числе о сыновьях от первого и второго брака. Над Вавиловым издевались с упоением, и каждая встреча со следователем Хватом начиналась с вопроса: «Ты кто?».

После реабилитации Президиум Академии наук СССР восстановит Вавилова в списках академиков, а незаконность действий Хвата, в том числе применение физических истязаний, зафиксируют документально.

«Привлеченный впоследствии к уголовной ответственности сотрудник НКВД Хват на суде признался, каким бесконечным конвейнерным допросам подвергался Н.И. Вавилов: «многочасовая стойка по четверо, пятеро суток, ноги распухали так, что приходилось разрезать штанины брюк». Согласно документам, было проведено более 230 допросов, которые продолжались примерно 900 часов.

Александр Григорьевич Хват окончил школу 2-й ступени на станции Бологое. Занимал должность начальника отдела «Т», потом отдела «ТТ» МГБ СССР. В 1954 году вышел на пенсию. Скончался предположительно после 1990 года в Москве, где жил на Первой Тверской-Ямской в так называемом «доме НКВД».

Иногда действительно непонятно, как существовала огромная страна, в которой методично истреблялись люди яркие, мыслящие и образованные, зато живодеры и недоумки, с трудом окончившие школу, вполне могли занимать руководящие посты.

Главный оппонент Вавилова агроном Трофим Денисович Лысенко, человек беспросветный и невежественный, изо всех сил боровшийся с генетикой, возглавлял отечественную науку на протяжении многих лет.

Ближайший соратник Лысенко Исай Израилевич Презент, юрист по образованию, являлся доктором биологии. Следователь Хват со своей школой 2-й ступени дослужился до полковника госбезопасности. Ползучая серость всегда опасна не только своим унылым убожеством. Как писали братья Стругацкие: «После серых придут черные»...

Многие соратники Вавилова прошли через аресты, ссылки, тюремные и лагерные сроки, некоторые были приговорены к высшей мере. Николай Николаевич Кулешов арестовывался дважды. Маргарита Юльевна Гроссман была арестована и выслана. Ася Васильевна Дорошенко арестована и выслана. Татьяна Абрамовна Красносельская-Максимова арестована и выслана. Григорий Андреевич Левитский арес-овывался трижды, умер после третьего ареста в тюрьме во время следствия. Виктор Викторович Таланов трижды сидел, умер в 1936-м. Сергей Леонидович Соболев был арестован в 1934-м, отправлен в ссылку, после ходатайства Вавилова освобожден. Константин Матвеевич Чинго-Чингас арестовывался дважды, умер в заключении. Роберт Иванович Аболин арестован и расстрелян в 1938-м. Аркадий Борисович Александров арестован и расстрелян в 1937-м. Александр Кондратьевич Лапин арестован и расстрелян в 1937-м.

9 июля 1941 года, в день вынесения смертного приговора Вавилову, был приговорен к расстрелу вице-президент ВАСХНИЛ Александр Бондаренко, который в 1935 году вместе с парторгом Климовым написал донос на академика: «В Президиуме Академии проявляет себя наиболее энергично лишь при отстаивании увеличения штатов и денег для своего института. Находится постоянно в Ленинграде и изредка выезжает в Москву в месяц на 1 день и то больше по делам Академии наук. Всегда предпочитает, взявши какого-либо иностранца (Харланда или Меллера), уехать на 6 месяцев в турне по СССР совершенно бесконтрольно». Бондаренко инкриминировали вредительскую деятельность и связь с агентурой американской разведки, приговор привели в исполнение 27 июля 1941 года.

А Вавилова Сталин казнить так и не решился. Уже после вынесения приговора стало известно, что Николая Ивановича избрали почетным членом Линнеевского общества в Лондоне, и расстрел опального академика мог отрицательно сказаться на отношении западной общественности к советскому вождю, который в 1941-м очень рассчитывал на установление союзнических отношений с Великобританией. К тому же дни Вавилова и так были сочтены - после длительного следствия он находился за гранью физического и психического истощения. Дистрофия, цинга, пеллагра, сердечная недостаточность, невроз... В саратовской тюрьме к этому добавятся дизентерия и крупозное воспаление легких. На «излечение» в тюремную больницу Николай Иванович поступил 24 января, а утром 26-го его уже навсегда выписали.

«ПРОШУ И УМОЛЯЮ ВАС О СМЯГЧЕНИИ МОЕЙ УЧАСТИ»

«Ну что, гражданин Вавилов, так и будете заниматься цветочками, лепесточками, василечками и другими ботаническими финтифлюшками? А кто будет заниматься повышением урожайности сельскохозяйственных культур?» - грозно поинтересовался Сталин на своей последней встрече с академиком в ноябре 1939-го. Опешивший Николай Иванович как мог рассказал о сущности, необходимости и значимости проводимых в институте исследований. Присесть гостю Иосиф Виссарионович не предложил, и тот отчитывался стоя. Вождь молча выслушал и резюмировал: «У вас все, гражданин Вавилов? Идите. Вы свободны».

Существует расхожее мнение, что, при многочисленных минусах и проблемах Сталина, есть одно явное достижение, перед которым якобы всё меркнет, — взял страну с сохой, а оставил с мирным атомом. Так вот, я глубоко убеждена, что после смерти отца народов страна осталась с мирным атомом не благодаря мудрому руководству, а вопреки.

Все лучшее, что в этой стране было создано, сохранено и спасено за годы сталинской тирании, происходило вопреки историческим закономерностям, назло сброду невежественных маньяков при власти, невзирая на массовый террор, насаждаемый страх и чиновничье слабоумие. Но благодаря мужеству, уму и таланту отдельных людей, многие из которых погибли. Одна из непостижимых тайн русской селекции и антиселекции.

А еще на примере судьбы Николая Вавилова становится совершенно очевидно, что весь его личный ад отражал не просто противостояние гения и омерзительной власти. Это был конфликт прямоходящих существ и человеческой цивилизации. Для существа вроде Хвата человек разумный вроде Вавилова - явление крайне обидное и опасное. И тут уже речь идет не о классовой ненависти и борьбе, а о видовой. Как вид Вавилов практически не мог выжить в сталинском совке.

Второй слева — Николай Бухарин (уже выведенный из ЦК Политбюро ВКП (б))
, рядом с ним справа — отец советской физики академик Абрам Иоффе,
крайний справа во втором ряду — Николай Вавилов и другие
во время научной конференции в Лондоне, 1931 год.

«Мне 54 года, имея большой опыт и знания, в особенности в области растениеводства, владея свободно главнейшими европейскими языками, я был бы счастлив отдать их полностью моей родине, умереть за полезной работой для моей страны. Я был бы рад в трудную годину для моей родины быть использованным для обороны страны по моей специальности, как растениевода в деле производства растительного продовольственного и технического сырья, о чем писал Вам из Бутырской тюрьмы.

Прошу и умоляю Вас о смягчении моей участи, о выяснении моей дальнейшей судьбы, о предоставлении работы по моей специальности, хотя бы в скромнейшем виде (как научного работника растениевода и педагога) и о разрешении общения в той или иной форме с моей семьей, о которой я не имею сведений более полутора лет. Убедительнейше прошу ускорить решение по моему делу». (Из письма Н. И. Вавилова зампредсовнаркома СССР товарищу Л. П. Берии ).

Сейчас невозможно поверить, что светило мировой и гордость отечественной науки, образованнейший человек, объяснявшийся на 40 языках и способный поддержать разговор даже с африканскими аборигенами, мог умолять советского малограмотного упыря Берию предоставить ему возможность работать «хотя бы в скромнейшем виде». Но жизнь шире литературы.

«И МЕНЯ ТОЛЬКО РАВНЫЙ УБЬЕТ»

В 1985 году в московском Политехническом музее состоялась премьера весьма смелого по тем временам документального фильма «Звезда Вавилова». На показе присутствовала научная общественность. После просмотра на сцене к микрофону стали подходить ученые, которые говорили о трагической судьбе академика, об имевшей место несправедливости, о необходимости помнить и не забывать, о неких злодеях, чьи имена не назывались. А когда поток ораторов иссяк, на сцену внезапно ворвался советский генетик Владимир Эфроимсон, которому слова никто не давал. Он подбежал к микрофону и прокричал.

«Я не обвиняю ни авторов фильма, ни тех, кто говорил сейчас передо мной! Но этот фильм - неправда! Вернее, еще хуже! Это полуправда! В фильме не сказано самого главного! Не сказано, что Вавилов - не трагический случай в нашей истории! Вавилов - одна из многих десятков миллионов жертв самой подлой, самой бессовестной, самой жестокой системы! Системы, которая уничтожила, по самым мягким подсчетам, 50, а скорее, 70 миллионов ни в чем не повинных людей! И система эта - сталинизм! Система эта - социализм! Социализм, который безраздельно властвовал в нашей стране и который по сей день не обвинен в своих преступлениях. Я не обвиняю авторов фильма в том, что они не смогли сказать правду о гибели Вавилова. Они скромно сказали - «погиб в Саратовской тюрьме»...

«Он не погиб - он сдох!!! Сдох, как собака! Сдох от пеллагры! Это такая болезнь, которая вызывается абсолютным, запредельным истощением. Именно от этой болезни издыхают бездомные собаки. Наверное, многие видели таких собак зимой на канализационных люках. Так вот: великий ученый, гений мирового ранга, гордость отечественной науки академик Николай Иванович Вавилов сдох, как собака, в Саратовской тюрьме! И надо, чтобы все, кто собрался здесь, знали и помнили это!».

Речь Эфроимсона произвела неизгладимое впечатление на присутствовавших, вызвав у большинства шок, сам же Владимир Павлович - человек непростой судьбы, тоже отсидевший, был зачислен рядом представителей отечественной науки в разряд буйно помешанных. В 1937-м Эфроимсона судили бы тут же за дверью, без свидетелей и защиты, в 1985-м его просто проигнорировали. Вегетарианские режимы личность не уничтожают, а игнорируют, что, безусловно, более прогрессивно.

Вопль Эфроимсона, который действительно кричал тогда в Политехническом, переживая, что его не все услышат, окончательно захлебнулся в хлынувшем потоке перестроечных разоблачительных публикаций. Сегодня о Вавилове принято писать со сдержанной сочувственной интонацией. А поскольку нынче все большее количество россиян считают Сталина героем, достойным носить «Имя России», интонация становится все сдержаннее и сдержаннее.

Кстати, о пеллагре когда-то упоминал Шаламов в рассказе «Перчатка» - «кожа сыпалась с меня, как шелуха»... Ни Варлам Тихонович, ни Николай Иванович в тройку лидеров «Имени России» не вошли. Как и Осип Эмильевич Мандельштам, незадолго до своей кошмарной гибели написавший одно из самых искренних и пронзительных стихотворений эпохи социалистического строительства.

За гремучую доблесть
грядущих веков,
За высокое племя людей -
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи бросается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей:
Запихай меня лучше,
как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей...
Чтоб не видеть ни труса,
ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе;
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе.
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.

В 2000 году российский кинорежиссер Александр Прошкин снял в копродукции с Германией шестисерийный биографический фильм «Николай Вавилов». Увлекательный, деликатный, местами выразительный. Агроном Лысенко очень удался Богдану Сильвестровичу Ступке. «Простите, вы читаете по-немецки? У вас есть какие-нибудь научные публикации? Ну хотя бы закон Менделя знаете?». — «А нашо мені той Мендель, я его полей не видал!». Ну и общая деградация науки, как и прогрессирующая человеческая запущенность, показаны со вкусом. Не хватает, пожалуй, личного авторского участия, эмоционального авторского высказывания — такого, на которое отважился когда-то генетик Эфроимсон.

Тюремная фотография Вавилова, сделанная в Саратовской тюрьме 1940-1943 гг.

Зато в фильме есть другое высказывание, принадлежащее товарищу Сталину, - горестное умозаключение, оброненное вождем на аудиенции с братом академика советским физиком Сергеем Вавиловым: «Такого ученого загубили...».

Здание Саратовской тюрьмы, в больнице которой Николай Вавилов скончался.
Похоронен в общей могиле недалеко от тюрьмы
Камера смертников, где год, ожидая приговора, содержался Николай Вавилов

«Загубили» - красивое слово. Высокое. Есенинское. «Загубленный отрок» - была такая статья Леонида Леонова о Сергее Есенине.

26 января 1943 года гения мирового ранга, гордости отечественной науки, почетного члена Лондонского Линнеевского общества, Нью-Йоркского географического общества, Американского ботанического общества, Мексиканского агрономического общества, Испанского королевского общества естествоиспытателей, Британской ассоциации биологов, почетного доктора Софийского университета, Чехословацкой академии наук, иностранного члена Лондонского Королевского общества зарыли вместе с другими доходягами в яме города Саратова недалеко от тюрьмы. Место захоронения известно, индивидуальная могила отсутствует.

Основоположник генетической науки в СССР, академик, биолог и селекционер. Человек энциклопедического ума, владевший пятью европейскими языками, в 41 год ставший президентом Академии сельскохозяйственных наук.

Николай Иванович Вавилов родился в 1887 году в семье московского купца второй гильдии Ивана Ильича Вавилова, самородка из крестьян. Вавилов управлял обувной мануфактурой, а в 1909 году Ивана Ильича избрали членом собрания городской думы. Семья промышленника жила в собственном доме на Средней Пресне. Мама – Александра Михайловна Постникова – из зажиточной московской семьи служащего мануфактуры.

Трое из семи детей Вавиловых умерли в младенчестве. Младшая сестра Николая – Лидия Вавилова, микробиолог – скончалась от черной оспы в 1914 году, заразившись смертельной болезнью в экспедиции. Младшего брата Сергея Вавилова, прославленного физика и академика, не стало в 1951 году (умер от инфаркта).

Отец мечтал, чтобы сыновья пошли по его стопам и продолжили семейное дело. Но старший, обложившись гербариями и географическими картами, штудировал учебники по биологии, младший увлекся физикой и математикой. Отец пытался «переубедить» отпрысков с помощью ремня, бранил их, но сыновья унаследовали от главы семьи твердый характер.

Окончив гимназию, Николай и Сергей уступили отцу и поступили в коммерческое училище на Остоженке, но мечты о научной карьере победили. Николай, не желая тратить год на изучение латинского языка, необходимого при поступлении в Императорский Московский университет, в 1906 году стал студентом сельскохозяйственного института, выбрав агрономию. Сергей поступил на физико-математический факультет столичного университета.

Учителями Вавилова в сельскохозяйственном вузе были магистр ботаники Николай Худяков и основоположник агрономической химии Дмитрий Прянишников, светило советской аграрной науки. Под их началом Николай сформировался как ученый.

Селекция и генетика

В институте по инициативе академика и биохимика Дмитрия Прянишникова Николай Вавилов изучал селекцию. Получив диплом академии, переехал в Петербургское Бюро прикладной ботаники.

В 1913 году талантливого биолога направили учиться за границу. В коммуне Вильморен во Франции он ознакомился с селекционным семеноводством, в немецкой Йене и английском Мертоне трудился в лабораториях. Полгода работал со знаменитым биологом Уильямом Бэтсоном. В Кембридже Николай Вавилов продолжил исследовать хлебные злаки, высеяв на университетской ферме привезенные из России семена зерновых.

Научная командировка оборвалась из-за начавшейся Первой мировой войны. Призывная комиссия освободила молодого ученого от службы: у Николая обнаружили давнюю травму глаза.

В 1916 году Вавилов побывал в Северном Иране, Фергане и на Памире. В путешествиях собрал научный материал, разработал законы гомологических рядов и установил очаги распространения культурных растений.

Всколыхнувшие Россию революционные события 1917 года застали Николая Вавилова в Саратове, где он устроился преподавателем в университете. Вскоре будущий академик опубликовал исследование об устойчивости растений к инфекциям, в котором впервые указал на генетические свойства иммунитета.

Об открытии профессора советские биологи узнали в 1920-м на съезде селекционеров в Саратове. Доклад ученого пролил свет на основы теории изменчивости. Коллеги Николая Ивановича назвали открытие Вавилова соответствующим по масштабу открытиям в химии и открывающим широчайшие перспективы для практики.

Спустя год Николай Вавилов изложил закон гомологических рядов в Америке, на Международном сельскохозяйственном конгрессе. Доклад Вавилова назвали сенсационным, портреты советского ученого украсили передовицы газет.

Позже, после обнародования Николаем Вавиловым исследования о центрах происхождения культурных растений, ученые получили своего рода компас, позволяющий ориентироваться в безбрежном растительном мире Земли.

В 1921 году Николая Ивановича пригласили в Петроград, где он с группой учеников и единомышленников организовал Всесоюзный институт растениеводства. В вузе, расположившемся в Царском Селе, прошло двадцать последних лет жизни знаменитого ученого.

В 1929 году Николай Вавилов становится академиком и президентом ВАСХНИЛ. 42-летний президент наладил контакты с коллегами из Америки и Европы. Советская генетика в 30-е годы и первой половине 40-х идет на шаг впереди западной науки.

Биологическая экспедиция

Половина жизни Вавилова прошла в экспедициях. В студенчестве молодой ученый исходил с палаткой Закавказье и Северный Кавказ.

В 1920-е ученый – признанный лидер советской биологии и светило аграрной науки – подкреплял открытия и разработки богатейшим материалом, который собирал вместе со студентами в научных экспедициях.

В 1924 году профессор побывал в Нуристане – закрытой для европейцев провинции Афганистана. Зарубежные экспедиции в Средиземноморье, Африку и Индию невероятно обогатили коллекцию семян. Ученый написал, что в Индии «нашли прарожь» и «четыре раза перевалили Гиндукуш, один раз по пути ».

В середине 1920-х генетик побывал с экспедицией в Хивинском оазисе Узбекистана, а в 1926-27 провел исследовательские работы в Алжире, Марокко, Сирии и Палестине. Николай Вавилов изучил растительный мир Греции, юга Франции, объездил Испанию и Португалию. Пешие маршруты Вавилова и его группы составили 2 тысячи километров, а собранный материал насчитывал тысячи образцов.

В конце 1920-х и начале 1930-х ученый посетил Японию, Китай и Южную Америку. После экспедиций вышла в свет его вторая важнейшая работа о центрах происхождения культурных растений, за которую присудили Премию имени .

Николай Иванович за недолгую жизнь совершил 180 экспедиций по Америке и Евразии, обогативших мировую науку и принесших ему лавры великого путешественника. Результатом экспедиций стала богатейшая коллекция культурных растений, достигшая в 40 годах 250 тысяч образцов и ставшая первым в мире генным банком.

Личная жизнь

Однокурсники Вавилова по сельскохозяйственной академии немало удивились, узнав об ухаживаниях умника и красавца Николая за студенткой Катей Сахаровой. Екатерина – дочь сибирского купца, не красавица, «синий чулок», строга и суховата в общении. Но Николай Вавилов влюбился в девушку за ее острый ум. С Катей он говорил на все темы. Они сблизились на практике в Полтавской губернии. Поженились в 1912 году. Ни о каком свадебном путешествии речи не шло – в те годы будущий академик уже жил в «вавиловском» режиме: частые командировки и многомесячные экспедиции, изнурительная работа в нечеловеческом темпе – на сон отводилась пятая часть суток.

В отцовском доме на Средней Пресне, где поселилась пара, окно кабинета светилось до утра.

Вавилов-старший не принял Октябрьской революции и в 1918-м эмигрировал в Болгарию. Через несколько дней после отъезда бывший купец Иван Ильич Вавилов стал дедушкой: у Николая и Екатерины родился первенец Олег. Дед увидел внука в 1928 году, перед смертью. Николай Иванович уговорил отца вернуться в Россию, а спустя неделю Иван Вавилов умер.

Личная жизнь Николая Вавилова и Екатерины Сахаровой не сложилась. После рождения сына ученый уехал работать в Саратов. Катя с маленьким сыном осталась в Москве. Через год муж получил квартиру, и семья воссоединилась. Но у Вавилова появилась другая женщина. С Еленой Барулиной ученый познакомился в экспедиции. Аспирантка без памяти влюбилась в профессора агрономического факультета, старшего на 8 лет.

Николай Вавилов пытался сберечь семью: в 1921 году, переехав в Ленинград, он позвал жену с сыном. Но Екатерина отказалась, понимая, что место в сердце мужа занято. Женщина осталась в Саратове, потом вернулась в Москву, где жила с сыном Олегом в доме на Средней Пресне.

На Елене Барулиной Николай Вавилов женился в 1926 году. Через два года у супругов родился сын Юрий.

Сыновья Вавилова стали физиками. Старший Олег Вавилов, окончив МГУ, работал научным сотрудником лаборатории космических лучей. В декабре 1945, после смерти отца, защитил диссертацию. Погиб в 1946 году в Домбае, куда поехал с группой альпинистов.

Юрий Вавилов окончил Ленинградский университет, где учился на факультете ядерной физики – специальности, закрытой для детей «врагов народа».

Арест

Обласканный властью в 1920 годах, в 30-х Николай Вавилов почувствовал сжимающееся вокруг него кольцо. Из института растениеводства изгоняли ближайших соратников Вавилова.

В 1929 году репрессии ужесточились: беспартийные инженеры, научные работники, аграрии и экономисты, названные «правыми уклонистами» и «вредителями», арестовывались ОГПУ и расстреливались. За многих коллег ходатайствовал Николай Вавилов, чей авторитет долгое время не позволял властям взяться за него самого.

Роковую роль в трагической судьбе академика сыграл Трофим Лысенко. Молодого агронома из народа вначале 30-х академик Вавилов поддержал, хотя отметил, что рассчитывать на мгновенные положительные результаты от продвигаемой Лысенко яровизации (воздействии пониженных температур на развитие растения) не стоит.

Смерть

Подорванное в экспедициях тифом и малярией здоровье Вавилова, пытки и голод стали причиной смерти ученого. Отмененный смертный приговор ничего не изменил в участи академика. В Саратовской тюрьме изможденный и страдающий дистрофией Николай Вавилов заболел воспалением легких. Из-за упадка сердечной деятельности 26 января 1943 года наступила смерть.

Великого ученого похоронили в общей могиле для заключенных, точное место захоронения неизвестно. На Воскресенском кладбище Саратова установлена индивидуальная могила и памятник Вавилову.

• К началу Великой Отечественной войны основанный Вавиловым в Царском Селе институт растениеводства владел самой огромной в мире коллекцией семян. Во время блокады сотрудники института сохранили коллекцию при отсутствии электричества и перебоях с отоплением.

• Зимой 1941-1942 от голода умерли пятеро сотрудников института, отказавшихся рассматривать запасы злаков как еду. Летом ученые посадили семена под артиллерийским обстрелом.

Николай Иванович Вавилов - крупнейший российский ученый - генетик, растениевод, создатель закона о гомологических рядах, о наследственном изменении организмов,автор учений об иммунитете растений, о биологических основах селекции, о мировых центрах происхождения растений, первый президент ВАСХНИЛ.

Николай Вавилов - академик СССР и Украинской ССР, создатель крупнейшей в мире коллекции семян культурных растений. И это далеко не полный перечень заслуг великого ученого, чье имя прославило Россию. Родился будущий ученый 25.11.1887 г. в семье московского купца 2-й гильдии, предпринимателя и общественного деятеля Ивана Вавилова, выходца из крестьян. Только благодаря незаурядным способностям он сумел стать крупным предпринимателем.

До революции 1917-го И.И. Вавилов возглавлял мануфактурную компанию «Удалов и Вавилов». Его мать, А.М. Постникова, была дочерью гравера. У Вавиловых было семеро детей, правда, трое скончались еще в малолетнем возрасте. Все дети стали со временем известными специалистами, а двое из них, Николай и Сергей, стали президентами Академий.

Начальное образование Николай Вавилов получил в коммерческом училище Москвы, после окончания которого в 1906 году поступил в сельскохозяйстаенный институт. Позже ученый будет с большой теплотой вспоминать Петровку и факт поступления в этот институт назовет «счастливой случайностью» (сегодня это Тимирязевская сельскохозяйственная академия).

Его самостоятельная исследовательская работа о голых слизняках (улитках) - вредителях огородных растений и озимых посевов получила премию Политехнического музея и была зачтена как дипломная. После окончания в 1911 году института Вавилова оставляют на кафедре частного земледелия по инициативе его учителя - знаменитого биолога, основателя агрохимической науки в России Д.Н.Прянишникова. В 1912 году появилась работа молодого исследователя о связи агрономии с генетикой, в которой он одним из первыхпредложил использовать достижения генетики в целях улучшения культурных растений.

В 1912 году он женится на Екатерине Сахаровой, которая разделяла взгляды мужа и с детства мечтала стать агрономом. Для завершения образования Вавилов вместе с женой отправляется за границу, большую часть времени проводит в Англии, близ Лондона, в лаборатории одного из основоположников генетики - знаменитого английского биолога У.Бэтсона.

В Мертоне Вавилов занимается экспериментами по иммунитету растений. Помимо основной специальности - иммунологии, Вавилова интересуют новости генетики, агротехники. В 1916 году молодой ученый побывал в Северном Иране, Памире, Фергане и на основе собранного материала сделал крупнейшие открытия: 1 - установил законы гомологических рядов; 2 - установил центры распространения культурных растений.

С 1917 года Н.И. Вавилов является профессором Саратовского университета, где заведует кафедрой частного земледелия и селекции. Здесь он продолжает исследования над рядом сельхозкультур и в 1919 году публикует свою знаменитую монографию об иммунитете растений к разным инфекционным заболеваниям.

Сделанное им открытие поставило его в ряд ведущих биологов мира. В ноябре 1918 года в Москве у Вавилова родился сын. Отец Николая Ивановича, не дождавшись рождения внука, уезжает за границу в Болгарию. Обратно в Россию он вернется лишь в 1926 году, согласившись на уговоры сына.

В 1921 году Вавилов переезжает в Петроград, где возглавляет Отдел прикладной ботаники, который был реорганизован в 1924 г. во Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур, в 1930-м, его переименовали во Всесоюзный итститут Растениеводства. До августа 1940-го Вавилов был его бессменным руководителем.

Двадцать лет Николай Иванович руководил множеством экспедиций, целью которых являлось изучение и сбор образцов растительного мира Средней Азии, Средиземноморья и других стран. В результате в ВИР была собрана уникальная коллекция растений, которая содержит около 300 тыс. образцов.

В 1926 году за выдающиеся достижения в области иммунитета Н. Вавилов был награжден премией имени Ленина. За исследования в Афганистане ему вручена золотая медаль им. Пржевальского, а в 1940-м году - Большая золотая медаль ВВСХ за выдающие работы в селекции и в области семеноводства.

В 1929 году он избран академиком Академии сельскохозяйственных наук и почти одновременно - ее президентом. Николай Вавилов был активным участником Международных генетических конгрессов, Всесоюзных сельскохозяйственных выставок. При его содействии были организованы: всероссийская олимпиада, съезды и разные семинары по вопросам генетики.

К сожалению, компания, развязанная Лысенко Т.Д., бывшим учеником Вавилова, поддержанная идеологами партии, привела к тому, что ученого обвинили во вредительстве и вскоре арестовали. В результате советская генетика, как важнейшая отрасль науки, была ликвидирована, а многие ученые репрессированы.

26.01. 1943 г. великий ученый скончался в саратовской тюрьме. И только в 1955 году с ученого были сняты все обвинения, он был реабилитирован и восстановлен в списках академиков.

Николай Иванович – гений,
и мы не сознаем этого только потому,
что он наш современник.

Д.Н. Прянишников

Н.И. Вавилов – всемирно известный ученый, внесший огромный вклад в развитие генетики, агрономической науки, систематику и географию культурных растений, разработку научных основ селекции. Он создал теорию интродукции растений, обогатил теорию и методы генетико-селекционных исследований. Его труды переведены на многие языки и изданы во многих странах.

Николай Иванович родился 25 ноября 1887 г. в Москве. Отец его, Иван Ильич, был родом из крестьянской семьи. Определенный в раннем детстве к московскому купцу мальчиком на побегушках, он со временем стал приказчиком, а затем и одним из директоров известной компании «Трехгорная мануфактура». В 1884 г. Иван Вавилов женился на дочери художника-гравера мануфактуры Михаила Асоновича Постникова Александре. Жениху был 21 год, невесте – 16. Александра окончила начальную школу и училась рисованию у отца.

У Вавиловых родились семеро детей, из которых в живых остались четверо: Александра, Николай, Сергей и Лидия.

Николай рос здоровым, изобретательным, мог постоять не только за себя, но и за маленького брата. Сергей Иванович в своих воспоминаниях писал: «С братом Колей жили дружно, но он был значительно старше и другого характера, чем я: смелый, решительный, «драчун», постоянно встревавший в уличные драки. С ранних лет он с удовольствием прислуживал в церкви Николы Ваганькова. Но это была «общественная» работа, а вовсе не религиозность. Николай очень рано стал и атеистом, и материалистом».

Среднее образование Николай получил в Московском коммерческом училище, куда его определил отец, надеясь, по-видимому, что со временем старший сын станет его преемником. Это учебное заведение было одним из лучших для своего времени в Москве. В нем основательно преподавали естествознание, физику, химию, современные языки. Среди учителей были известные профессора С.Ф. Нагибин, Я.Я. Никитинский, А.Н. Реформатский и др.

В училище Николай увлекся естествознанием. В саду за домом вместе с младшим братом он оборудовал лабораторию, где пытался самостоятельно ставить опыты по химии и физике. Коллекционировал бабочек, растения для гербария.

В 1906 г., после окончания училища, несмотря на уговоры отца стать коммерсантом, Николай поступил в Московский сельскохозяйственный институт, бывшую Петровскую сельскохозяйственную академию. Но почему именно Петровка? «Горячую пропаганду за Петровскую академию, – вспоминал впоследствии Николай Иванович, – вели Я.Я. Никитинский и С.Ф. Нагибин – наши учителя в средней школе». Кроме того, учась в старших классах, Николай часто приезжал на Лубянку, в Политехнический музей, где перед широкой публикой выступали многие известные ученые. Особенно нравились ему лекции профессора Н.Н. Худякова, преподававшего в Петровке. «Задачи науки, ее цели, ее содержание редко выражались с таким блеском, – писал Вавилов. – Основы бактериологии, физиологии растений превращались в философию бытия. Блестящие опыты дополняли чары слов. И стар, и млад заслушивались этими лекциями».

Все попытки Ивана Ильича как-то повлиять на выбор старшего сына не увенчались успехом. По этому поводу Вавилов рассказывал друзьям, что однажды отец, желая уговорить сына, пригласил бывшего магистранта истории домой, и тот целую неделю читал специально для него лекции о «почтенности и необходимости для общества» коммерции и промышленности.

В студенческие годы Вавилов выделялся среди товарищей своими знаниями и способностью к самостоятельному научному мышлению. Будучи студентом 3-го курса, он выступил на торжественном заседании академии, посвященном 100-летию со дня рождения Ч.Дарвина (1909), с докладом «Дарвинизм и экспериментальная морфология». Его первая научная работа – «Голые слизни (улитки), повреждающие поля и огороды в Московской области», посвященная проблемам патологии растений, была удостоена премии имени основателя Московского Политехнического музея профессора А.П. Богданова и издана в 1910 г. как имевшая большое практическое значение.

После окончания института Вавилова оставили для подготовки к профессорскому званию при кафедре частного земледелия, которой руководил крупнейший физиолог и агрохимик Д.Н. Прянишников. Николай Иванович на всю жизнь сохранил уважение и теплую привязанность к своему учителю. Дмитрий Николаевич также любил и очень ценил ученика. Впоследствии Прянишников мучительно страдал из-за того, что он пережил своего ученика, Николая Ивановича. Известно, что после ареста Н.И. Вавилова, преодолев серьезные трудности, он добился встречи с Л.П. Берией, но ему пришлось выслушать лишь грубые нравоучения.

В 1911–1912 гг. Вавилов жил в Петербурге, где работал практикантом в Бюро по прикладной ботанике у Р.Э. Регеля и в Бюро по микологии и фитопатологии у известного миколога А.А. Ячевского. Работал с необычайной интенсивностью: днем – изучение обширных коллекций, вечерами (и ночами) – занятия в библиотеке. И так ежедневно... А летом, по его словам, – «просмотр сотен сосудов и тысяч делянок с описанием, размышлением». Николаю Ивановичу везло на встречи с выдающимися учеными. Общение с ними оказало огромное влияние на формирование личности Вавилова как ученого.

В 1913 г. его командировали за границу «для завершения образования» и знакомства с последними достижениями мировой науки. Получив такую возможность, Вавилов направился прежде всего в Лондон к широко известному английскому генетику В.Бэтсону, автору книги «Менделевские основы наследственности» (1902), которую он для верности снабдил подзаголовком «В защиту менделизма». В длительное и далекое путешествие Николай Иванович отправился не один, а с молодой женой Екатериной Николаевной Сахаровой, на которой женился в апреле 1912 г. (их совместная жизнь продолжалась недолго – слишком несхожими оказались характеры. Вскоре после рождения сына Олега семья распалась).

Общение с Бэтсоном и его учениками было для Вавилова поистине бесценным. В «Мекке и Медине генетического мира», как он потом назвал бэтсоновский институт, царил дух напряженных интеллектуальных поисков. Особое внимание уделялось ключевым вопросам науки о наследственности. Здесь он продолжил свои исследования по иммунитету хлебных злаков.

Затем несколько месяцев Николай Иванович работал в лаборатории генетики Кембриджского университета у профессоров Пеннета и Бивена. Во время поездки во Францию он ознакомился с новейшими достижениями селекции в семеноводстве на знаменитой селекционной и семеноводческой фирме Вильморенов. В Германии Вавилов посетил лабораторию известного биолога-эволюциониста Э.Геккеля в Йене. Начавшаяся Первая мировая война заставила его вернуться домой.

Из-за дефекта зрения (в детстве он повредил глаз) Вавилов был освобожден от военной службы и поэтому участия в военных действиях не принимал. В течение 1915 г. и в начале 1916 г. Николай Иванович сдал экзамены на магистра, и его подготовка к профессорской деятельности при кафедре Д.Н. Прянишникова была закончена.

Докторская диссертация Вавилова была посвящена иммунитету растений. Эта же проблема легла и в основу его первой научной монографии «Иммунитет растений к инфекционным заболеваниям», содержавшей критический анализ мировой литературы и результаты собственных исследований. Она была напечатана в «Известиях Петровской сельскохозяйственной академии» в 1919 г. Это классическая работа, и теперь представляющая теоретический и практический интерес. Исследование иммунитета показало Вавилову, насколько важно изучить все мировое разнообразие культурных растений для выделения из него и выведения иммунных сортов сельскохозяйственных культур. Это обусловило интерес к сбору все большего и большего числа растений, их дифференциации, внутривидовой систематике.

В 1916 г. Николай Иванович совершил свое первое крупное путешествие в Азию, посетив Северный Иран, Фергану и Памир. Оно дало ему интересный материал, использованный в дальнейшем при обосновании закона гомологических рядов для культурной ржи.

Осенью 1917 г. Вавилов получил приглашение возглавить кафедру генетики, селекции и частного земледелия агрономического факультета Саратовского университета. В то же время по рекомендации Р.Э. Регеля, заведующего Отделом (бывшим Бюро) прикладной ботаники, он был избран на должность его помощника.

Наступили тяжелые годы: разруха после первой мировой войны, Октябрьская революция, гражданская война... Но именно в саратовский период, хотя он и был коротким, взошла звезда Вавилова-ученого. Там он собрал коллектив молодых последователей своих идей, студентов университета, и вместе с ними провел исследования районов Среднего и Нижнего Поволжья. Эти работы легли в основу труда «Полевые культуры Юго-Востока», издать который удалось лишь в 1922 г. В предисловии к нему Вавилов писал: «Вопросы выбора возделываемых растений, сортов, смены одних культур другими, замены старых сортов новыми, оценка сортов – вот преимущественно проблемы, на которые дает краткий ответ настоящий очерк». Книга стала образцом изучения растительных ресурсов. Именно в Саратове ученый обобщил результаты наблюдений над многими коллекционными посевами Московской селекционной станции и при посещении фирмы Вильморена, исследований мировой коллекции пшениц у Персиваля в Англии, своих коллекций.

На III Всесоюзном селекционном съезде (июнь, 1920 г.), проходившем в Саратове, Вавилов выступил с докладом «Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости», который был воспринят слушателями как крупнейшее событие в мировой биологической науке. Так, физиолог растений профессор В.Р. Заленский произнес широко известные слова: «Съезд стал историческим. Это биологи приветствуют своего Менделеева».

Изучив множество видов и сортов растений, Вавилов впервые установил закономерность в хаосе изменчивости растительного царства. Все его разнообразие он систематизировал в виде таблицы (действительно напоминающей менделеевскую), с помощью которой смог предсказать существование форм, еще не обнаруженных наукой. Благодаря ему селекционеры могли уже не вслепую, как было раньше, а целенаправленно вести селекционную работу. Это действительно был переворот в генетике, селекции, биологии.

Сегодня закон Вавилова, как и созданная им теория иммунитета растений, принадлежит к наиболее фундаментальным открытиям естествознания. Он действует уже не только применительно к миру растений – гомологические ряды найдены в царстве животных, микроорганизмов. Он служит важным теоретико-методологическим инструментом в построении модели наследственных изменений.

Последние 20 лет недолгой жизни Николая Ивановича связаны с Петербургом. В марте 1921 г. он был избран заведующим Отделом прикладной ботаники и селекции. «Сижу в кабинете за столом Роберта Эдуардовича Регеля, и грустные мысли несутся одна за другой. Жизнь здесь трудна, люди голодают, нужно вложить в дело душу живую, ибо жизни здесь почти нет... Надо заново строить все. Бессмертными остались лишь книги да хорошие традиции...» – писал из Петрограда Вавилов.

Это было очень тяжелое время. Заканчивалась гражданская война... Все приходилось добывать, выбивать, искать: машины, лошадей к севу, топливо, книги, мебель, жилье, пайки. Трудно сказать, когда он ел и спал. Однажды поздно вечером он заглянул к профессору В.Е. Писареву, ближайшему помощнику, смущаясь, попросил его жену приготовить обед из своих запасов: пшена и маленького кусочка сала. Из пшена сварили кашу, и Вавилов признался, что уже неделю не ел горячего. Тем не менее работа продолжалась.

Вместе с Николаем Ивановичем в город переехали многие его саратовские коллеги, и он с гордостью говорил: «Мы представляем собой спаянную группу, которая позволяет вести корабль к цели». В 1924 г. отдел был преобразован во Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур (с 1930 г. – Всесоюзный институт растениеводства – ВИР), и Вавилова утвердили его директором. Институт стал основой для образования Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина (ВАСХНИЛ), а Николай Иванович стал ее первым президентом. В системе ВАСХНИЛ была создана сеть учреждений по всей стране. Многочисленными отделениями и опытными станциями ВИРа, как и институтами ВАСХНИЛ, Вавилов руководил самым непосредственным образом.

Это был необыкновенный человек, и привычные жизненные мерки в применении к нему теряют всякий смысл. По свидетельствам ближайших сотрудников, общавшихся с ученым длительное время, он обладал совершенно феноменальной работоспособностью. Рабочий день, расписанный, по его выражению, по получасам, продолжался обычно 16–18 ч в сутки. В поездках Николаю Ивановичу хватало для сна немногих часов переезда или перелета, и уже в 4 ч утра он начинал осмотр посевов, часто продолжавшийся почти без перерывов до позднего вечера. А вечерами – обсуждение и оценка увиденного, деловые совещания, просмотр литературы, новые планы... И так каждый день, всю жизнь...

Приехав на селекционную станцию или в лабораторию, он задавал ее сотрудникам такой темп, что после его отъезда, случалось, некоторым из них предоставлялся недельный отпуск, а Вавилов как ни в чем не бывало ехал дальше – в следующую лабораторию.

Несмотря на такой темп жизни, Николай Иванович успевал следить не только за научными, но и за культурными новостями, был доброжелательным человеком, всегда готовым помочь. Приходивших для консультаций ученых или работников производства он нередко принимал дома; беседы с ними затягивались иногда до ночи. Академик Е.И. Павловский писал: «В Николае Ивановиче Вавилове счастливым образом сочетались огромный талант, неиссякаемая энергия, исключительная трудоспособность, прекрасное физическое здоровье и редкое личное обаяние. Иногда казалось, что он излучает какую-то творческую энергию, которая действует на окружающих, вдохновляет их и будит новые мысли».

ВИР занимался всесторонним изучением, поиском и сбором семян культурных растений и их диких сородичей, выяснением границ и особенностей земледелия в различных районах Земли для использования растительных ресурсов и опыта мирового земледелия при совершенствовании сельского хозяйства нашей страны. Важно подчеркнуть, что поиски шли не вслепую, а опирались на стройную теорию центров происхождения культурных растений, разработанную Вавиловым (книга «Центры происхождения культурных растений» вышла в 1926 г., и за этот труд Н.И. Вавилов был удостоен Ленинской премии). В дальнейшем не только отечественные, но и многочисленные зарубежные экспедиции отправлялись по маршрутам, намеченным Николаем Ивановичем.

Значение этого учения особенно возросло в настоящее время, когда происходит массовое исчезновение природных ландшафтов и систем примитивного земледелия. Внимание не только специалистов, но и широкой общественности привлечено сейчас к проблеме сохранения генофондов культурной и дикой флоры: обеднение или потеря этого наследственного потенциала будет невосполнимой утратой для человечества. Мероприятия по сохранению генофондов должны строиться на изучении регионов, где разнообразие культурных растений и их диких сородичей наиболее велико.

К 1940 г. коллекция образцов растений, собранная Вавиловым и его сотрудниками, была самой большой в мире и насчитывала 250 тыс. наименований, из них 36 тыс. образцов пшеницы, 10 тыс. – кукурузы, 23 тыс. – кормовых и т.д. На ее основе были созданы и продолжают создаваться многие отечественные сорта сельскохозяйственных культур.

К 1920-м–началу 1930-х гг. относятся многочисленные экспедиции Вавилова и его сотрудников по сбору и изучению культурных растений. «Если у тебя есть десять рублей в кармане – путешествуй!» – смеялся Николай Иванович, посетивший больше 30 стран. Трудно даже представить себе, как один человек мог объехать столько стран, собрать десятки тысяч образцов семян и растений. «Если ты встал на путь ученого, – говорил Вавилов, – то помни, что обрек себя на вечные искания нового, на беспокойную жизнь до гробовой доски. У каждого ученого должен быть мощный ген беспокойства. Он должен быть одержимым». Одержимость и была одной из характерных черт Вавилова.

Многие из его путешествий были сопряжены с большим риском. Еще в 1923 г. он писал: «...мне не жалко отдать жизнь ради самого малого в науке... Бродя по Памиру и Бухаре, приходилось не раз бывать на краю гибели, было жутко не раз... И как-то было даже, в общем, приятно рисковать». Особенно трудными и опасными были экспедиции в Афганистан (1924) и Эфиопию (1927). За первую ученый был удостоен золотой медали Русского географического общества «За географический подвиг».

Экспедиции Вавилова заинтересовали ученых многих стран. Ему стали подражать, поняв огромную значимость сборов растительного материла. Имя Николая Ивановича упоминалось наряду с именами наиболее прославленных в мире путешественников.

Деятельность Вавилова получила широкое признание в нашей стране и за рубежом. В 1923 г. он был избран членом-корреспондентом, а в 1929 г. – действительным членом АН СССР. Николай Иванович был избран членом Английского королевского общества, Чехословацкой, Шотландской, Индийской, Германской академий наук, Линнеевского общества в Лондоне, Американского ботанического общества и ряда других национальных и международных организаций. Известный американский генетик Г.Меллер более чем через 20 лет после смерти Николая Ивановича писал: «Он был поистине велик во всех отношениях – выдающийся ученый, редкий организатор и руководитель, необыкновенно цельный, открытый, душевно здоровый... В работе, в делах, в решении всевозможных проблем ему свойственна была необыкновенная проницательность и широта ума, и при этом никогда я не встречал человека, который бы так любил жизнь, так щедро себя тратил, так щедро и много созидал».

Однако начиная с середины 1930-х гг. Вавилов и его сотрудники были вовлечены в «дискуссии» по проблемам генетики и селекции, которые быстро перестали быть научными и свелись к травле ученого. Первое открытое публичное столкновение, навязанное Т.Д. Лысенко и его единомышленниками, произошло в 1936 г. на сессии ВАСХНИЛ. Здесь лысенковцы, продемонстрировав свои «достижения», обвинили генетику в практической и теоретической никчемности. Это была целиком демагогическая, но точно рассчитанная политическая провокация, имевшая тяжелые последствия (подробно о развитии генетики в России вы можете узнать из книги: Дубинин Н.И. История и трагедия советской генетики – М.: Наука, 1992.

Т.Д. Лысенко, Герой Социалистического труда, кавалер семи орденов Ленина, был, видимо, единственным в истории деятелем науки, заслужившим титул «великий» еще при жизни. Его портреты висели во всех научных учреждениях, в художественных салонах продавались бюсты «народного академика». Государственный русский хор исполнял величальную «Слава академику Лысенко», а в песенниках, издававшихся 200-тысячными тиражами, были частушки:

Веселей играй, гармошка,
Мы с подругою вдвоем
Академику Лысенко
Славу вечную споем!
Он мичуринской дорогой
Твердой поступью идет,
Менделистам-морганистам
Нас дурачить не дает!

Теоретической платформой Лысенко был ламаркизм, представления о наследовании благоприобретенных признаков. Он использовал их, создав «учение» о выведении нужных сортов и свойств путем «воспитания» растений и животных с помощью изменения условий внешней среды и назвав его «мичуринской биологией». При этом существование генов, мутаций, хромосом отрицалось. Вскоре, пообещав быстро восстановить сельское хозяйство, Лысенко стал любимцем главы государства. И Сталин верил ему, верил больше, чем самым крупным ученым.

Карьера Лысенко в тех условиях была обеспечена. Мягкий, деликатный, доброжелательный, уступчивый, Николай Иванович обнаружил большую твердость духа, когда ему пришлось вести бой за научную истину. «Я борюсь, прижатый к стене, но я никогда не сдамся» – писал он в 1938 г. своему другу, американскому ученому Харланду. А годом позже сказал с трибуны: «Пойдем на костер, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся». Эти его слова оказались пророческими.

Начиная с 1930 г. на Вавилова было заведено персональное дело, которое с каждым годом распухало от доносов. С 1934 г. ему не разрешили выезжать в командировки за границу, в 1935 г. запретили празднование юбилея ВИРа и 25-летие его научной деятельности; с 1935 г. Николая Ивановича, недавнего члена ЦИКа, ВЦИКа, Ленсовета, перестали избирать куда бы то ни было. К 1939 г. многие селекционеры, генетики, агрономы были арестованы, а их место заняли лысенковцы.

Жертвами массовых репрессий стали опытнейшие сотрудники ВАСХНИЛ и селекционных станций. Погибли как враги народа друзья и соратники Вавилова – академик Н.П. Горбунов, один из создателей ВАСХНИЛ и ВИРа, президент ВАСХНИЛ А.И. Муралов, вице-президенты Н.М. Тулайков, Г.К. Мейстер и многие другие деятели сельскохозяйственной науки такого же масштаба...

Судьба Вавилова тоже была решена. Он был арестован 6 августа 1940 г. в Черновцах. Целый год Николай Иванович просидел в одиночной камере, выдерживая бесконечные допросы. Мы не знаем и вряд ли узнаем, что он думал и переживал в эти дни. В самом начале войны дело было передано в военную коллегию Верховного суда СССР, и 9 июля 1941 г. состоялся суд.

Судил Вавилова сам В.В. Ульрих, председатель военной коллегии. Что это было за судилище, можно понять хотя бы по протоколу. Время начала и конца заседания не отмечено, текста – две странички. Николай Иванович не признал себя виновным. В постановлении на арест, в частности, утверждалось, что он был одним из руководителей антисоветской, шпионской, контрреволюционной организации «Трудовая крестьянская партия» и по его заданию в ВИРе проводили специальные исследования, опровергавшие новые теории Мичурина и Лысенко. Свидетели по делу не допрашивались. Обвиняемый был приговорен к высшей мере наказания.

Вавилова отправили в тюрьму № 1 г. Саратова, расстрел в порядке помилования заменили 20 годами лишения свободы. Свидетели последних месяцев жизни ученого рассказывали, что Николай Иванович пытался поднять дух заключенных, ободрял их, читал им лекции по генетике. Те, кто остался в живых, помнили их долгие годы.

Он умер 26 января 1943 г. Место захоронения Н.И. Вавилова до сих пор неизвестно. В августе 1955 г. военная коллегия Верховного суда СССР вынесла решение о реабилитации ученого. Вскоре за тем началось переиздание его трудов. В 1964 г. в нашей стране изменилось наконец отношение к генетике, получившей возможность для дальнейшего развития.

Имя Николая Ивановича присвоено ВИРу (1967), Институту общей генетики АН СССР (1983), а также Саратовскому сельскохозяйственному институту и Всесоюзному обществу генетиков и селекционеров. Его имя украшает первую страницу крупнейшего международного журнала «Heredity» («Наследственность») наряду с именами Ч.Дарвина, Г.Менделя, К.Линнея, других корифеев науки.

Николай Иванович был энциклопедически образованным человеком, знавшим около 20 языков и переписывавшийся с учеными 93 стран! Только что вышедшие научные труды он получал от их авторов – крупнейших ученых мира. Вавилов обладал феноменальной памятью: просматривая посевы в поле, он мог тут же диктовать сменяющим друг друга стенографисткам целые главы своих книг, причем с точными цифровыми выкладками, цитатами... Деятельности Вавилова, его научному и человеческому подвигу посвящены многочисленные научные, документальные и художественные публикации, кинофильмы. Прав был профессор П.А. Баранов, участник нескольких экспедиций Вавилова, когда писал: «Яркая и прекрасная жизнь Николая Ивановича долго будет привлекать внимание исследователей и вдохновлять писателей... Наша молодежь должна знать эту большую жизнь, которую можно по праву назвать подвигом ученого, должна учиться на ней, как нужно самоотверженно работать и как нужно любить свою родину и науку».

Зигуненко С.Н., Малов В.И. Н.И.Вавилов: Кн. для учащихся 9–10-х кл. ср. шк. – М.: Просвещение, 1987. – 125 с. (Люди науки.)

Молодого читателя ждет увлекательный рассказ о недолгой, но яркой жизни Н.И. Вавилова: его детстве, годах учебы, учителях, становлении как ученого. «Жизнь коротка, надо спешить», – любил повторять Николай Иванович. На десяток других исследователей хватило бы сделанного им одним. Все это нашло отражение на страницах книги. И, конечно, бесконечные путешествия, наполненные риском и приключениями, куда он отправлялся, чтобы принести как можно больше пользы своей стране в том деле, которым занимался. К сожалению, авторами практически опущены последние годы жизни ученого, драматическая история разгрома генетики в нашей стране, убийство многих лучших представителей отечественной науки, трагический конец Н.И. Вавилова...

Николай Иванович Вавилов : Очерки, воспоминания, материалы /С.Р. Микулинский. – М.: Наука, 1987. – 487 с.

В очерках и статьях сотрудников и соратников, учеников и зарубежных коллег Н.И. Вавилова, в наиболее полном собрании воспоминаний современников и впервые публикуемых архивных материалах раскрываются практически все периоды жизни и деятельности ученого. В них содержатся разносторонние сведения о семье Вавилова, детстве, студенческих годах, повествуется о саратовском периоде, организации Всесоюзного института растениеводства, Института генетики АН СССР и руководстве ими, о деятельности на посту президента и вице-президента ВАСХНИЛ, президента Всесоюзного географического общества, рассказывается о многочисленных экспедициях, воссоздается облик этого обаятельного человека. В конце даны необходимые примечания к статьям, воспоминаниям и материалам, а также сведения об авторах.

Труды Н.И. Вавилова

Николай Иванович Вавилов. Пять континентов. – Л.: Наука, 1987. – 213 с.: ил.

Вавилов Н.И. Пять континентов //Вавилов Н.И. Пять континентов; Краснов А.Н. Под тропиками Азии. М., 1987. – с. 7–171.

Вавилов Н.И. Генетика и сельское хозяйство: Сб. статей. – М.: Знание, 1968. – 60 с.

Вавилов Н.И. Генетика и сельское хозяйство: Сб. статей. – М.: Знание, 1967. 60 с.

Вавилов Н.И. Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости // Классики советской генетики. – М., 1968. С. 9–57.

Вавилов Н.И. Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости. – Л: Наука, 1987. – 259 с.

Вавилов Н.И. Организация сельскохозяйственной науки в СССР. – М.: Агропромиздат, 1987. – 383 с.

Вавилов Н.И. Пути советской селекции //Классики советской генетики. – М., 1968. – 58–84 с.

Вавилов Н.И. Теоретические основы селекции. – М.: Наука, 1987. – 511 с.

Вавилов Н.И. Иммунитет растений к инфекционным заболеваниям. – М.: Наука, 1986. 519 с.: ил.

Вавилов Н.И. Избранные произведения: В 2-х т. в 2-х. Л.: Наука, 1967.

Вавилов Н.И. Жизнь коротка, надо спешить. – М.: Советская Россия, 1990. – 702 с.

Николай Иванович Вавилов. Из эпистолярного наследия: 1911–1928 гг. Т. 5. – М.: Наука, 1980. – 425 с.: ил.

Николай Иванович Вавилов. Из эпистолярного наследия: 1929–1940 гг. Т. 10. – М.: Наука, 1987. – 490 с.

Николай Иванович Вавилов //Вдохновение. – М., 1988. – С. 1941.

Николай Иванович Вавилов //Люди русской науки. – М., 1963. – С. 434–447.

Николай Иванович Вавилов //Выдающиеся советские генетики. – М., 1980. – С. 8–23.

Поповский М.А. Надо спешить! Путешествия академика Н.И. Вавилова. – М.: Детская литература, 1968. – 221 с.: ил.

Голубев Г.Н. Великий сеятель Николай Вавилов: Страницы жизни ученого. – М.: Мол. гвардия, 1979. – 173 с.

Резник С.Е. Николай Вавилов. – М.: Молодая гвардия, 1968. – 332 с.//ЖЗЛ.

Резник С.Е. Дорога на эшафот. Париж–Нью-Йорк: «Третья волна», 1983. – 127 с.

Бальдыш Г.М., Панизовская Г.И. Николай Вавилов в Петербурге – Петрограде – Ленинграде. Л.: Лениздат, 1987. – 287 с.

Ивин М.Е. Судьба Николая Вавилова: Документальная повесть, очерки. Л.: Советская писатель, 1991. – 411 с.

Поповский М.А. Дело академика Вавилова. – М.: Книга, 1991. – 303 с.

Бахтеев Ф.Х. Николай Иванович Вавилов: 1887–1943. Новосибирск: Наука, 1987. – 269 с.

Николай Иванович Вавилов: к 100-летию со дня рождения / В.И. Иванов. – М.: Знание, 1987. – 63 с.

Бойко В.В., Виленский Е.Р. Николай Иванович Вавилов: Страницы жизни и деятельности. – М.: Агропроимздат, 1987. – 187 с.

Ревенкова А.И. Николай Иванович Вавилов: 1887–1943. – М.: Сельхозиздат, 1962. – 271 с.

Рядом с Н.И. Вавиловым: Сб. воспоминаний. 2-е изд., доп. / Ю.Н. Вавилов. – М.: Сов. Россия, 1973. – 252 с.

Синская Е.Н. Воспоминания о Н.И. Вавилове. – Киев: Наукова думка, 1991. – 203 с.

Короткова Т.И. Н.И. Вавилов в Саратове: 1917–1921. Документальные очерки. – Саратов, 1978. – 118 с.

Короткова Т.И. Идти впереди жизни: Страницы саратовской биографии Н.И. Вавилова. 2-е изд., доп. – Саратов, 1987. – 142 с.

«...от убеждений своих не откажемся» Н.И. Вавилов и ученые Харьковщины /Б.П. Гурьев и др. – Харьков: «Прапор», 1989. 123 с.

Соратники Николая Ивановича Вавилова: Исследователи генофонда растений /В.А. Драгавцев и др. – СПб., 1994. – 615 с.: ил.

Мир идей Вавилова /А.В. Канторович. – М.: Знание, 1968. – 61 с.

Медников Б.М. Закон гомологической изменчивости: К 60-летию со дня открытия Н.И. Вавиловым закона. – М.: Знание, 1980. – 63 с.

Вавиловское наследие в современной биологии /Е.В. Левитес, А.А. Родина. – М.: Наука, 1989. – 365 с.

Грумм-Гржимайло А.Г. В поисках растительных ресурсов мира: Некоторые научные итоги путешествий академика Н.И. Вавилова. 2-е изд., доп. – Л.: Наука, 1986. – 149 с.

Конарев В.Г. Н.И. Вавилов и проблемы вида в прикладной ботанике, генетике и селекции. – М.: Агропромиздат, 1991. – 46 с.

Н.И. Вавилов и сельскохозяйственная наука: Посвящается 80-летию со дня рождения академика Николая Ивановича Вавилова /Д.Д. Брежнев и др. – М.: Колос, 1969. – 423 с.

Вопросы географии культурных растений и Н.И.Вавилов /Л.Е.Родин. М. – Л.: Наука, 1966. – 132 с.

Дяченко С.С. Звезда Вавилова: Киносценарий. – М.: Искусство, 1988. – 83 с.

Николай Иванович Вавилов: 1887–1943. 3-е изд., доп. /Р.И. Горячева, Л.М. Жукова, Н.Б. Полякова. – М.: Наука, 1987. – 165 с.

Николай Иванович Вавилов: К столетию со дня рождения: 1887–1943 /А.М. Карпычева, Т.М. Соколова. – М.: ВАСХНИЛ, 1987. – 157 с.

Николай Иванович Вавилов /Р.И. Горячева, Л.М. Жукова. – М.: 1967. – 130 с.