Кудрявцев николай николаевич. Ректоры московского физико — технического института

Образование

1967–1973гг. - студент МФТИ факультета молекулярной и химической физики.
1973г. - окончил МФТИ по специальности «Физика и механика химических процессов».
1977г. - защитил диссертацию на соискание степени кандидата физико-математических наук.
1987г. - защитил диссертацию на соискание степени доктора физико-математических наук по проблемам теплозащиты космического корабля многоразового использования «Буран».

Профессиональный опыт

1977г. - ассистент по кафедре молекулярной физики.
1978–1987гг. - заместитель декана факультета молекулярной и химической физики.
1987г. - декан ФМХФ.
1988г. - заведующий кафедрой молекулярной физики.
1990г. - присвоено звание профессора.
1991г. - стал одним из учредителей АО «Лаборатория импульсной техники» (ЛИТ) при МФТИ, созданного для продвижения систем ультрафиолетовой дезинфекции воды на регион. Руководил разработкой этих систем.
1994г. - избран на должность Генерального директора АО «Фонон»
1997г. - избран ректором Московского физико-технического института (государственного университета).

Награды и достижения

2000 г. - Почетное звание «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации».
2001 г. - Лауреат премии Правительства Российской Федерации.
2005 г. - Лауреат премии Президента Российской Федерации в области образования.
2007 г. - Почетное звание «Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации».
2011 г. - Знак Губернатора Московской области «За полезное».
2011 г. - Знак отличия главы города Долгопрудного «Во славу Долгопрудного».
2013 г. - Благодарность Министерства образования и науки Российской Федерации.
2015 г. - Знак отличия главы города Долгопрудного «За вклад в развитие городского округа Долгопрудный Московской области».

22 мая 2003 года избран членом-корреспондентом РАН. Имеет более 110научных трудов, 9монографий (в соавторстве), 10патентов. Приглашался для чтения лекций и научной работы в США (1991, 1992, 1993гг.), Францию (1992, 1993, 1994гг.), Италию (1994г.). Также неоднократно приглашался с оригинальными и обзорными лекциями на международные конференции по ударным трубам, аэротермохимии, химическим и газодинамическим лазерам.
В 2009 – 2012 гг. Николай Кудрявцев был членом Совета при Президенте Российской Федерации по науке, технологиям иобразованию, с 2008 г. он является членом международного Совета международной премии «Глобальная энергия».

schedule Режим работы:

Пн., Вт., Ср., Чт., Пт. c 09:00 до 18:00

Последние отзывы МФТИ

ЕГЭ я написал блестяще, с информатикой 276, с физикой 269. Оставалось только выбрать ВУЗ. Мой выбор пал на физтех по нескольким причинам. Во-первых, это имя. Открытый после Отечественной войны МФТИ изначально был факультетом МГУ, находящимся в городе Долгопрудный (18 минут от станции Тимирязевская на электричке), но спустя время стал всемирно известным институтом, преподавателями которого были такие ученые как Капица, Сахаров, Ландау!!! Их портреты висят по всему университету) Во-вторых, ...

Общая информация

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Московский физико-технический институт (национальный исследовательский университет)

Лицензия

№ 02816 действует Бессрочно с 11.04.2019

Аккредитация

№ 03123 дейcтвует с 17.05.2019 по 26.06.2021

Предыдущие названия МФТИ

• Московский энергетический институт

Результаты мониторинга Минобрнауки для МФТИ

Обзоры вуза

Лучшие классические университеты России 2009 года. Рейтинг составлен международной информационной Группой "Интерфакс" и радиостанцией "Эхо Москвы"

Лучшие финансовые вузы России по версии журнала "ФИНАНС". Рейтинг составлен на основании данных об образовании финансовых директоров крупных предприятий.

О МФТИ

Московский физико-технический институт (государственный университет) – один из лучших вузов Российской Федерации, в котором занимаются подготовкой специалистов высокой квалификации в самых разных областях науки и техники.

Миссия и система Физтеха

МФТИ занимаются подготовкой высококлассных специалистов мирового уровня, которые смогут разрабатывать и внедрять новейшую технику и технологию в приоритетные направления развития экономики России. Основательное образование, получаемое студентами в университете, позволяет им после окончания вуза в короткие сроки осваивать новейшие технологии, которые используются на предприятиях, и нестандартно подходить к решению проблем и задач, возникающих на рабочем месте.

Многие студенты-выпускники МФТИ впоследствии занимают лидирующие позиции в мире науки. И это неспроста, ведь в университете существует определенная система, благодаря которой студенты практически с самого начала обучения вовлекаются в научно-исследовательскую деятельность вуза. Это позволяет студентам получить качественное образование, которое будет способствовать повышению их конкурентоспособности на рынке труда.

«Система Физтеха» была разработана Петром Леонидовичем Капицей и на данный момент является самой необычной системой обучения студентов в России. Она заключается в том, что:

• подготовка студентов по выбранной им специальности ведется не только на лекциях, которые читаются преподавателями вуза, но и на практических занятиях, которые проходят в оснащенных новейшей техникой и технологией лабораториях под руководством научных сотрудников;
• подготовка студентов по специальности ведется в индивидуальном порядке, поэтому каждый студент имеет своего куратора, к которому может обращаться в любое время по любым вопросам;
• начиная со 2-3 курса, все студенты вовлекаются в научные работы, которые проводятся на территории МФТИ;
• после окончания вуза каждый студент владеет всеми методами как теоретических, так и экспериментальных исследований и достаточными инженерными знаниями для решения задач, которые могут возникнуть на производстве.

Структура вуза

Дабы обеспечить эффективное функционирование МФТИ, которое позволит студентам вуза получать качественное образование, институт имеет достаточно сложную структуру вуза, каждая составляющая которой играет важную роль в образовательном процессе.

В университете имеется:

• собственный провайдер МФТИ-телеком, который позволяет студентам и сотрудникам вуза поддерживать постоянную связь с внешним миром, благодаря подключению к интернету. Данный провайдер охватывает всю территорию МФТИ и его студенческого городка;
• электронная библиотека университета, где находится масса необходимой литературы для студентов вуза, с которой можно ознакомиться онлайн в любое время суток;
• научный журнал «Труды МФТИ», который выпускается вузом и в котором публикуются научные работы студентов и преподавателей университета;
• Физтех-полиграф – отдел МФТИ, который занимается выпуском научной и методической литературы вуза;
• Физтех-центр – отдел, координирующий работу университета со школьниками и способствует развитию и воспитанию талантливых детей, которым нравятся и легко даются естественно-математические науки;
• заочная физико-техническая школа – союз педагогов МФТИ, работающий с одаренными детьми, которые впоследствии станут студентами вуза;
• Центр дополнительного профессионального образования – отдел университета, где работающие специалисты могут пройти курсы повышения квалификации или переподготовки, дабы стать более конкурентоспособными на рынке труда;
• Центр корпоративного предпринимательства – отдел университета, где готовят специалистов, которые смогут открыть, запустить и удачно реализовать собственные предпринимательские проекты;
• Центр студенческой молодежи – объединение студентов вуза, благодаря силам которых проводятся различные концерты и конкурсы в МФТИ для всестороннего развития студенческой молодежи.

Международная деятельность в МФТИ

Международная деятельность в вузе осуществляется посредством Отдела международных связей. Основными направлениями деятельности отдела является:

• взаимовыгодное сотрудничество с международными фондами и организациями, благодаря которому ученые МФТИ могут участвовать в международных программах, находить себе зарубежных партнеров, принимать участие в семинарах и способствовать продвижению своей интеллектуальной продукции в мировой рынок, получая гранты за свои исследования;
• рекламная и маркетинговая деятельность, в процессе которой происходит исследование образовательного процесса в иностранных вузах и внедрение в обучение студентов МФТИ наиболее качественных и эффективных образовательных программ. Также это способствует привлечению к обучению в вузе иностранных студентов посредством разработки английской версии сайта МФТИ и рекламных брошюр для зарубежных абитуриентов на иностранных языках;
• регистрационная деятельность, благодаря которой происходит регистрация иностранных студентов в МФТИ, а также помощь преподавателям и профессорам из иностранных вузов в получении визы и приглашений для того, чтобы они посетили физтех и прочитали там свои лекции;
• совместная научно-исследовательская деятельность студентов и преподавателей МФТИ и зарубежных вузов.

Время существования Физтеха можно разделить на два этапа, с 1946 года по 1951, когда Физтехом по сути являлся ФТФ МГУ, и с 1951 года по настоящие дни, когда вместо расформированного ФТФ МГУ появился МФТИ, как самостоятельное учреждение.

В первом периоде времени должности ректора как таковой не было, им являлся проректор МГУ по спецвопросам (пост, созданный специально для руководства ФТФ) - Сергей Алексеевич Христианович, а первым деканом ФТФ - профессор Дмитрий Юрьевич Панов.

После создания МФТИ в сентябре 1951 года исполняющим обязанности директора МФТИ был назначен Фёдор Иванович Дубовицкий, до апреля 1952 года, когда директором МФТИ стал генерал-лейтенант авиации - Иван Федорович Петров. В 1961 году, в силу переименования должности директора института, Петров назначается первым ректором МФТИ. В 1962 году назначен новый ректор - им стал один из его первых выпускников - академик Олег Михайлович Белоцерковский. Он возглавлял Физтех до 1987 года.

С 1987 по 1997 ректором был член-корреспондент РАН Николай Васильевич Карлов, выпускник ФТФ МГУ 1951 года.

В 1997 году МФТИ возглавил профессор Николай Николаевич Кудрявцев - выпускник Физтеха 1973 года, член-корреспондент РАН с 22 мая 2003 года.

(1908-2000) Проректор по спец.вопросам ФТФ МГУ с 1947 по 1951 гг.	(1907-1999) И.о. директора МФТИ с 1951 по 1952 гг.	(1897-1994) Директор МФТИ с 1952 по 1962 гг.
(1925-2015) Ректор МФТИ с 1962 по 1987 гг.

Ректор МФТИ Николай Кудрявцев в эфире Лайфа рассказал об изменениях в вузе, отношении к ЕГЭ и причинах высоких позиций института в мировых рейтингах.

Д. НАДИНА: Добрый вечер. Наш гость сегодня - Николай Кудрявцев, ректор МФТИ, доктор физико-математических наук, член-корреспондент РАН. Николай Николаевич, приветствую.

Н. КУДРЯВЦЕВ: Здравствуйте!

Д. Н.: Николай Николаевич, 5 российских вузов попали в топ-1000 рейтинга университетов, который составляет Саудовская Аравия. МФТИ, СПбГУ, МИФИ, МГУ в этом списке. МФТИ поднялся чуть выше. Мы всегда очень рады за наши вузы, которые занимают престижные места. Хотелось бы понять, этот рейтинг важен? И на какие рейтинги нужно обращать внимание?

Н. К.: Рейтингов, действительно, много. В мире принято три таких рейтинга, которые считаются самыми авторитетными. Это Times Higher Education, QS и ARWU - шанхайский рейтинг. Это рейтинг World University Ranking со штаб-квартирой в Саудовской Аравии. Он тоже очень авторитетный. Каждый из рейтингов делится на подразделы, которые связаны с предметными рейтингами, с общими рейтингами. В данном случае речь идёт об общем рейтинге. Там 5 вузов. Мы поднялись очень сильно, где-то на 35-е место.

Д. Н.: В прошлом году ваш вуз был на строчке № 250, в этом году он поднялся и уже занимает № 216. МГУ выше всех. В прошлом году был на 59-м месте, а в этом году опустился довольно значительно на 77-ю строчку. МГУ, лучший вуз страны, 77-я строчка в каком-то рейтинге Саудовской Аравии. Мы ведь во всех рейтингах редко занимаем какие-то почётные места. С чем это связано? Неужели у нас такое плохое образование?

Н. К.: Ни в коем случае.

Чтобы получать здесь высокие баллы, а это, как правило, очень широкий опрос, где порядка 10 тысяч и более экспертов может участвовать, вам нужно быть хорошо известным, в том числе и для иностранных экспертов. Здесь, наверное, самый большой камень преткновения российских вузов. Мы не очень давно занимаемся этими темами. Наш институт, стыдно сказать, с 2013 года.

Д. Н.: А МГУ и СПбГУ? Они ведь раньше начали этим заниматься?

Н. К.: Они раньше начали. Они двигаются, занимают уже достаточно высокие места. Но, говорят, есть некое предвзятое отношение. Но я думаю, проблема не в этом.

Д. Н.: Раньше часто жаловались наши преподаватели в вузе, и эксперты жаловались на то, что в этих рейтингах довольно серьёзное значение уделяется цитированию, тому, как активно исследованиями занимается вуз, как активно их цитируют в западных журналах научных. Мол, плохо у нас с этим делом, мы своим разработкам почему-то, во-первых, мало внимания уделяем в рамках вуза, во-вторых, даже если мы что-то разрабатываем, редко пишем публикации в научные журналы западные, редко добиваемся цитируемости. Сейчас начали этим заниматься?

Н. К.: На мой взгляд, это неправильная позиция. Современный учёный, как фундаментального, так и прикладного плана, конечно, должен быть известен во всём мире.

Поэтому это должно обязательно присутствовать. В наше время, когда я начинал, ведущие российские журналы переводились на иностранный язык, мы даже за это деньги получали в чеках, на которые в "Берёзке" можно было что-то купить, чего тогда не было. Сейчас сам бог это велел, и обычно это делают, потому что тебя должен знать весь мир.

Соответственно, улучшается ситуация с цитированием, существенно. Но ситуация с цитированием в этих рейтингах везде по-разному, но сделана примерно так: вы от текущего года отступаете 2 года назад и берёте высококачественные публикации за предыдущие 5 лет. Поэтому результат сразу не приходит. Вузы российские, я должен сказать, за последние годы резко двинулись вперёд в рейтингах, как специальных, так и общих. Именно благодаря тому, что стали заниматься и этим вопросом. Стали больше университеты привлекать учёных, а это в конечном счёте очень позитивно влияет на учебный процесс. И не только наш институт.

Д. Н.: Смотрю на лидеров этого рейтинга, который мы сейчас обсуждаем. Собственно, лидеры везде примерно одинаковые. Это всегда Гарвард, Стэнфорд, Массачусетский технологический университет, Кембридж, Оксфорд. Думаю, все наши слушатели, даже далёкие от темы образования, знают эти вузы, потому что это те места, куда стремится любой школьник, мечтает там учиться. Объясните мне разницу между обучением, условно, в Массачусетском технологическом и в МФТИ, разницу между обучением в Гарварде и МГУ. Почему это образование так высоко ценится, тебя там с руками готовы оторвать и миллионный оклад готовы дать, когда ты выпускник, а наше не ценится?

Н. К.: В том числе здесь причина в этих рейтингах. Одной из следствий этих рейтингов - это то, что вузы, занимающие высокие позиции, становятся более широко известными, и школьники, оканчивающие школы со всего мира, туда стремятся. Поэтому рейтинги здесь очень полезны. В целом российское образование - я технарь, поэтому буду говорить о естественнонаучном и техническом - оно, особенно естественнонаучное, в принципе, не уступает. Можно говорить, что мы где-то, может быть, немного старомодными бываем.

Я хорошо знаю, как обстоят дела в MIT, у нас есть международный совет, который возглавляет президент этого университета. Там ещё есть у нас ведущие вузы из Европы, Азии. В них много работает наших выпускников. В MIT. И они очень довольны. И в других местах то же самое. Образование российское не хуже. Оно, конечно, несколько другое. Говорят, что мы часто переучиваем.

Конечно, образование должно меняться. И от того принципа надо идти, что задача не вложить в студента все знания по предмету, которые могут быть, а его нужно зажечь. И тогда он более эффективно начинает сам образовываться. Сейчас - революция. Информация доступна, доступна очень качественно, очень быстро. Соответственно, её можно получать. Поэтому все системы образования надо менять, причём применительно к этим новым трендам. Это, наверное, то, где мы несколько отстаём.

Д. Н.: Я вот вчера наткнулась на публикацию. Там жаловалась доцент МГУ (она занимается там приёмом на журфак), что мы принимаем инопланетян. Кучу ошибок допустили в этом году на вступительных экзаменах и вообще проблемы с русским языком. И винит во всём ЕГЭ, потому что когда школьники готовятся к выпускным экзаменам, они насобачиваются только ставить в пустые квадратики буковки. И сознание толком не работает, и говорят плохо, думают непоследовательно, несистемно. Там целая отповедь по поводу ЕГЭ. Вы присоединяетесь? У вас такое же отношение к ЕГЭ?

Н. К.: Оно точно у нас не такое, потому что, во-первых, когда ЕГЭ вводилось, мы были одними из последовательных, ненастойчивых сторонников. Физтех принимает ребят со всей страны и СНГ. И мы стали ощущать, что география нашего приёма стала концентрироваться на центральной части России. Была трудная экономическая ситуация, не все родители могли обеспечить дорогу в Москву.

Д. Н.: То есть вам ЕГЭ помогает в отборе качественных студентов?

Н. К.: В самом начале, когда ЕГЭ только начиналось, не всё было совершенно, там было большое количество заданий, где надо было угадывать ответы. В том числе и по математике. Она делилась на A, B и C. Вот А - угадать, В - немного подумать, а С - нормальные задачи. Мы активно участвовали во многих действиях, которые были связаны с совершенствованием ЕГЭ в том числе. Поначалу, у нас в институте тоже было довольно много скептиков, я думаю, что 50/50. Поэтому мы вели тщательный мониторинг, что получается. В первые годы все признались, что отличников мы берём с олимпиад. А ЕГЭ даёт ребят более надёжных, которые неплохо учатся, они догоняют потом уже, по прошествии нескольких курсов. Сейчас всё уже, естественно, поменялось. Такое общее мнение всех преподавателей, кто связан с общими дисциплинами, на первых курсах, что

Д. Н.: У вас же проходной балл 97?

Н. К.: Это неправильно. По прошлому году у нас средний балл ЕГЭ по трём предметам: либо математика, физика и русский, либо математика, информатика и русский - у нас два направления основных - средний балл составлял 93,8.

Д. Н.: Это как же надо изловчиться, чтобы так написать. Просто много говорят о коррупционной составляющей. Стобалльное ЕГЭ можно получить, только заплатив. Слухи ходят.

Н. К.: Это очень опасно. Потому что таких выпускников немного. Выпускник, показавший такие результаты и плохо знающий, сразу вызовет всеобщее внимание.

Д. Н.: Если говорить о ЕГЭ, о том, как дальше эти дети учатся. Условно, написал он на 94 балла ЕГЭ, поступил на бюджет, отучился, первую сессию прошёл, вторую сессию прошёл. А что его ждёт на 5 куре? За ним будут в очередь выстраиваться, как выстраиваются за выпускниками Оксфорда, Кембриджа и других значимых вузов?

Н. К.: Сейчас система бакалавр - магистр. Это окончание 4 курсов. Некоторые ребята идут работать в IT-компании, куда-то после 4 курсов, но их немного. Потом, как правило, возвращаются и получают магистерский диплом. Как правило, у нас 75-80% ребят не из Москвы и Московской области. Там ситуация финансовая похуже, и ребята начинают обычно с третьего курса подрабатывать. Что значит подрабатывать? У нас примерно половину времени студент проводит в базовой организации - организации, где он делает научную работу. И как только он туда приходит на третьем-четвёртом курсе, его сразу включают в научную работу. И он получает деньги ещё и оттуда. У него вместе это всё складывается. На него там смотрят. Если им довольны и ему нравится это место работы, то всё, он трудоустроен. За выпускниками не то что очередь стоит, у них в таком режиме нет проблем.

Д. Н.: Я знаю немало выпускников одного вуза, который активно поставляет кадры для наших космических компаний. Там проблема в том, что ты заканчиваешь на отлично, хорошо учишься, тебя приглашают на работу после практики. Тебе дают зарплату 18-20 тысяч рублей. Человек работает год, два года. Потом плюёт на это всё дело и уезжает куда-нибудь подальше, потому что невозможно. Молодой специалист живёт нежирно в наши времена. У вас то же самое?

Н. К.: Нет. Конечно, у ребят существенно больше оклады. Всё ещё зависит от сегмента, где они работают. По IT-сегменту они на первом месте. В этом году, я помню, среднее, что они продемонстрировали, работодатели, это 100-120 тысяч.

Д. Н.: Но это негосударственные компании, насколько я понимаю?

Н. К.: В основном негосударственные компании. Понимаете, если взять международный опыт, то очень многие разработки аэрокосмического плана, авиационного, они делают в небольших компаниях, где есть лидеры, где есть очень мощные мотивации. И результатом уже пользуются крупные компании, такие как Boeing, Airbus и другие. Они выступают вроде сборщиков этих направлений, разработок, которые делали другие.

Д. Н.: А почему так? У нас ведь чиновники некоторые зарабатывают совершенно безумные деньги на госслужбе. Золотые парашюты. Устроился по знакомству, годик поработал - парашют получил. У нас немало ведь таких примеров. Почему у нас, условно, у чиновников всё хорошо, они там бумажки перекладывают, ни черта не делают в практическом значении, а молодым специалистам, которые ракеты разрабатывают, помогают строить, IT-шникам, которые безопасность могут организовать, почему им платят так мало? Это часть государственной политики у нас такой: не поддерживать молодёжь?

Н. К.: Государственная политика здесь ни при чём. Потом, знаете, у меня в круге общения есть все те слои, которые вы сейчас назвали. Я могу сказать, что есть определённые преувеличения.

Д. Н.: Он-то, конечно, нужен. Только у нас чиновников больше на душу населения, чем в брежневские времена.

Н. К.: Это другой вопрос. Я говорю, хороший чиновник очень нужен. Всё-таки в больших корпорациях нужна внутренняя оптимизация всего этого процесса. Он, на мой взгляд, несколько тяжеловесен на сегодняшний день.

Д. Н.: К вопросу о поступлении. У вас, вы говорите, 94 проходной балл. А если вот ребёнок 90 набрал. На бюджет не проходит он, да? У вас ведь платные места есть? Сколько стоит платное место?

Н. К.: Платные места немного отличаются, они стоят в районе 250 тысяч в год. Но это, я бы не сказал, что что-то вот! Государство, примерно, на нашего студента выделяет 240 тысяч. Мы меньше не можем. Соответственно, таких ребят у нас не очень много. Мы держим эту планку минимально возможной. Потому что мы не всех принимаем на платное. Мы принимаем на платное тех, у кого баллы высокие, но несколько не хватает. Есть спонсоры, из наших же выпускников, которые платят, чтобы ребята поступили на платное отделение. И эти платники, если честно сказать, не стопроцентные платники. У нас есть внутреннее положение, если он пару сессий сдаёт без троек, мы его переводим на бюджет. Поэтому к концу обучения их очень мало.

Д. Н.: А много вам денег государство выделяет на функционирование всего МФТИ?

Н. К.: Это очень сложная система. Есть госзаказ. Сейчас госзаказ 1,63 миллиарда рублей. У нас достаточно большая инфраструктура. Все студенты живут в общежитии, даже москвичи. Если совсем близко не живёт. Есть ещё деньги по программе развития "5-топ-100", есть деньги инфраструктуры. Мы достаточно сейчас мощно строимся, в настоящий момент два инженерных лабораторных корпуса, одно общежитие.

Поэтому получается значительно больше. На платниках мы зарабатываем мало. И делаем это для того, чтобы держать минимальную планку. А зарабатываем на научных исследованиях.

Д. Н.: Вот жизнь учёного в советское время, если объективно посмотреть, была довольно строго регламентирована. Учёный был уверен в завтрашнем дне, мог особенно не переживать по поводу своего материального благосостояния, потому что у него всегда был оклад. Если человек начинал заниматься наукой, это значит, что он рано или поздно получит квартиру, у него всегда будет зарплата, и он, может, даже подработает где-то как-то. Сейчас наукой можно заниматься так же стабильно, с уверенностью в завтрашнем дне или наука - это дело не вполне прибыльное, лучше идти в компании и там зарабатывать?

Н. К.: В IT-компаниях достаточно много науки присутствует. На ум приходит компания ABBYY, которую наши выпускники сделали. Это переводчики электронные, которыми все мы пользуемся. Это лингвистика и математика вместе. Чтобы это сделать, нужно делать научные разработки и исследования. Поэтому прямое кодирование - это задача не для наших студентов, выпускников, они этим не занимаются. То есть в IT тоже есть наука.

Конечно же, всё поменялось. В 70-е годы где-то количество учёных очень сильно увеличилось. И, честно говоря, светлых умов не так много. Поэтому сейчас это всё приходит в соответствие, что правильно. Конечно, спокойствие и уверенность в будущем должны быть. Но должен быть и компонент, связанный с реализацией собственных возможностей. Поэтому созданы гранты, фонды различные. Они как раз и дают такую возможность, что вы имеете стабильный доход, а также возможность зарабатывать, если у вас есть высокие достижения. Это правильная система.

Но этим и занимаются увлечённые люди, которые привыкли так. Одному вот надо, чтобы каждый следующий день в точности повторял предыдущий, что-то меняется - это уже стресс. Учёный живёт в другой парадигме. У него, наоборот, каждый следующий день должен отличаться от предыдущего. Он должен чувствовать это движение - возникает драйв. Сейчас всё и приходит в соответствие. Понятно, что сделать можно не всё и сразу, но в целом этот тренд заточен правильно. Он даст те плоды, которые мы получим в будущем.

Д. Н.: Первое, что приходит в голову - Лев Ландау, который потрясающую построил карьеру в Советском Союзе, издал учебник, который до сих пор пользуется невероятной популярностью, оставил после себя огромное наследие, кучу перлов, вроде "Хорошее дело браком не назовут". Совершенно очевидно, что человек самозабвенно занимался наукой, ни на что не отвлекаясь. И при этом был обеспечен. У нас сейчас такое возможно?

Н. К.: Понимаете, это не совсем корректное сравнение. Потому что в Советском Союзе после создания атомного оружия и средств его доставки, те учёные, которые принимали участие, себе могли ни в чём не отказывать. Поэтому сравнивать так тоже нельзя. Но в то время были и люди, которые работали в институтах исследовательских за зарплату, и это не было чем-то сверхъестественным. Если вспомнить то время, то многие сотрудники научных институтов и учебных институтов ездили в летнее время зарабатывать совсем не умственным трудом.

Д. Н.: Что у вас коррупцией? Вообще, у нас довольно много скандалов разворачивается. Каждый год начинают об этом летом говорить. И студенты, поступая в вузы, заранее наводят справки - со взятками или нет, можно самостоятельно сдавать или можно проплатить. Я лично знаю несколько вузов в нашем городе, где всё решают именно деньгами, по рассказам друзей, которые сами там учились и платили. У вас что с этим делом?

Н. К.: У нас совсем другой мир. За всю мою уже не маленькую историю как ректора не было ни одного случая. Я не знаю его и в предыдущие годы, а я в институте очень давно нахожусь. Есть ли смысл? Тебе тот или иной предмет нужно знать, чтобы потом освоить следующий предмет. Ведь образование так построено. Ты освоил, ты должен применять эти знания. Конечно, если ты можешь устроиться на хорошую работу, где никаких таких знаний не требуется, тогда, наверное, можно что-то там покупать. В нашей истории вы можете устроиться на работу по специальности и хорошо работать, только если у вас есть все эти компетенции. Поэтому абсолютно бессмысленно это делать. Я могу также сказать, что если такое случилось где-то, то этот преподаватель был бы сообществом моментально отвергнут.

Д. Н.: Недавно читала публикацию, что у вас реформирование института начинается. И вы собираетесь всё подстраивать под центральную ось, когда не на местах выбираются руководители, главы кафедр и так далее, а будут назначаться вами самолично. Что всё это значит? Зачем такая централизация? Зачем такая зависимость от ректора прямая для абсолютно всех кафедр?

Н. К.: Вы, наверное, какую-то одну часть прочитали. На самом деле, это самое тяжёлое дело, когда всё нужно принимать одному человеку. Высокие риски здесь сосредоточены.

У нас никогда не было в институте серьёзной науки, мы опирались на наши базовые организации. Сейчас мы сделали за очень короткий срок науку внутри института. И она дала нам по 2015 году 40% высококачественных публикаций.

Мы участники программы "5-топ-100". Там анализируются и внедряются современные тренды. В этой программе вузам, которые участвуют (там это называлось стратегические академические единицы) было предложено разрабатывать свои программы развития с учётом современных трендов. Все эти стратегические единицы сообщество назвало школами. У нас 11 факультетов. После достаточно долгих обсуждений, мы остановились на создании 6 школ. Мы эти школы создаём на базе прорывных научных достижений, которые имеем на настоящий момент. И это в физтеховском стиле, когда наука и образование неразрывно связаны друг с другом.

Собственно, это делается. Возникает вопрос руководителей этих школ. Кто ими должен управлять? В этих школах предусматриваются советы, которые будут выявлять и выдвигать этих директоров, которые будут им напрямую подотчётны. То есть мы будем децентрализовывать центральную ветвь управления на 6 этих сегментов.

Д. Н.: Примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Игорь, Санкт-Петербург. В МИФИ, я слышал, появилась кафедра теологии. В мире учёных произошло что-то новое? У вас в вузе планируется что-то подобное?

Н. К.: Это не на физтехе. Мы не планируем.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы можете сказать навскидку во сколько обходится обучение одного студента от первого до последнего курса? Не кажется ли вам, что российские налогоплательщики, оплачивая из своего кармана через государственные дотации и субсидии вашему институту обучение, теряют и его мозги, и свои деньги, когда студенты отправляются продолжать своё обучение за границу?

Н. К.: Это очень интересная тема. Действительно, в 1990-е годы и в начале 2000-х много ребят уезжало. В основном из тех вузов как раз, где давали очень хорошее образование. Мы внимательно к этой проблеме относимся. Изучали в том числе почему. Оказалось, что не вопрос низкой оплаты является первым. Первым является отсутствие необходимого оборудования. Человек тогда теряет квалификацию. Мы его подготовляли, а он не может себя реализовать. Второе - они хотят где-то жить, семьи у них появляются. И только на третьем месте зарплата. Поэтому то, что мы делали в предыдущие годы, спасибо налогоплательщикам и государству, первое, что мы стали делать, - это закупать оборудование современное. Сейчас мы видим не только то, что при появлении современного прибора уже вокруг него ребята и сотрудники. Мы видим, что и из-за границы наши выпускники, которые уехали раньше, начинают возвращаться. Учёный должен иметь контакты во всём мире. Но здесь раздражало, что это дорого с односторонним движением.

Д. Н.: Кстати, не кажется ли вам, что нужны государственные ограничения на выезд? Если отучился бесплатно, вернее за госсчёт, закончил школьник вуз, ему дали хорошее качественное образование, не нужно ли его ограничить в движении на 5 лет? Чтобы он отработал этот долг перед государством, в государственной компании или где-нибудь просто на родине?

Н. К.: Наверное, это можно сделать. Но результат, на мой взгляд, не будет достигнут.

Если человека административно к этому принудить, то я думаю, эффект будет не такой, какой мы ожидаем. То есть ему должно хотеться здесь делать. Многие сейчас хотят вернуться, потому что у них здесь остались корни, родные. Условия ещё не конкурентоспособны по большому счёту но они уже приемлемы. Они видят эту тенденцию, что мы решаем эту проблему. В девяностые годы я сам это пережил. Самое тяжёлое было не то, что была тяжёлая жизнь, когда мы картошку в лабораториях сушили на полу, а в том, что была неопределённость, потому что никто не говорил, что наука нужна, что образование нужно. Сейчас это на всех уровнях это повторяют: это очень важно.

Д. Н.: К разговору о ЕГЭ. Не кажется ли вам, что в ЕГЭ нужно что-то ещё изменить? Он прошёл уже довольно мощную трансформацию за последние 10 лет, тем не менее у вас есть какие-то претензии к нему?

Н. К.: Не то что претензии. Постоянно ЕГЭ совершенствуется. У меня коллеги этим занимаются, кто со школьниками. Они в этом смысле более компетентны, чем я. Я питаюсь больше информацией от них. То, что они говорят сейчас, что ситуация стала значительно лучше, и она их устраивает.

Д. Н.: Ещё один звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Андрей, Санкт-Петербург. Сам в 2003-2005 годах учился в аспирантуре, прикладная химия. Какая нынче стипендия у аспирантов? Потому что в моё время это было 1500 рублей, на которые не прожить вообще, соответственно, ни о какой науке речи не шло вообще.

Н. К.: Стипендия у аспирантов не такая, но она не очень большая. Я вернусь к тому, что я сказал. Аспирант занимается научной работой. И за выполнение этой научной работы он помимо стипендии получает от организации. В этом смысле, те доходы, которые имеют наши аспиранты, это не 10 и не 20 тысяч рублей, а больше.

Д.Н.: Примем ещё звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Евгений Николаевич из Санкт-Петербурга. Я в восьмидесятые годы имел связи с физтехом, с МФТИ, с кафедрой квантовой электроники. Хотелось бы спросить, нобелевские лауреаты наши российские, двое их. Они находятся в Великобритании. Вы не подскажете, они имеют связь с физтехом, и с какими факультетами и какими кафедрами?

Н. К.: Здесь история такая. Они получили Нобелевскую премию в 2010 году вместе за открытие графена. Это класс двумерных материалов, чего раньше не было. Один из них, Андрей Гейм, он постарше, в восьмидесятых годах учился. Он уехал раньше за границу. Второй лауреат - Константин Новосёлов, он поступил в 1991 году, закончил в 1996, а аспирантуру физтеха в 2000 году. После этого уехал. И в 2010 году Нобелевская премия. Самый молодой нобелевский лауреат за всю историю.

Константин приезжает сюда всегда. Очень часто. Когда получил Нобелевскую премию, он приехал в институт. Причём очень интересно. Мы послали за ним машину, он попросил довезти его до Савёловского вокзала, доехал на электричке, пошёл по той дороге, где он всегда ходил от станции до общежития. Зашёл в общежитие своё, встретился с комендантом, той же самой пожилой женщиной. Потом пошёл к любимому преподавателю, который недалеко живёт. И потом на встречу со студентами. Он приезжает достаточно часто в Россию, у него родители здесь живут, насколько я знаю. Я также знаю, что они встречаются с выпускниками в неформальной обстановке. В институт - пару раз в год. Он очень занятой человек, но мы его стараемся привлекать там, где нужен его потенциал для решения тех или иных наших стратегических задач. Андрей Гейм, я знаю, что его приглашало Министерство образования, он приезжал на несколько дней. Он подарил сразу, как им была вручена Нобелевская премия, нашему музею первую реплику нобелевской медали со своим именем. Но у него, как я понимаю, очень много различных обязательств. Он человек, открытый всему миру. Так себя и позиционирует.

Собственно, о переменах и вся наша беседа. МФТИ из закрытого вуза стал стремительно трансформироваться в структуру, замахивающуюся совершать перемены в отраслях. Его сотрудники в числе глав рабочих групп Национальной технологической инициативы – программы мер по формированию принципиально новых рынков и созданию условий для глобального технологического лидерства России к 2035 году. Куда как громко! Вот я и расспрашиваю Николая Николаевича…
– Как удалось вырастить в маленьком вузе великие амбиции? Ведь в Советском Союзе вуз был совсем для избранных…
– Он и остался для таких, – будто извиняясь, мягко отвечает ректор. – Каждый, кто к нам поступил, – национальное достояние, а выдержал первые три курса – тем более. Мы должны сделать все, чтобы его сохранить. Это не значит “за уши тащить”, когда не учится, это значит сделать так, чтобы он учился. Понимаете, человека лишь наполовину воспитывает педагог, а наполовину – среда. У гуманитариев и технарей одинаково. Попадая в МФТИ, даже если вы средних способностей, но трудолюбивы, то станете хорошим физтехом.
– Интересно вы говорите: воспитанников вуза и университет называете одним словом. Физтехи и Физтех. А что такое Физтех? Ссылаются на Петра Леонидовича Капицу, сказавшего, что в Долгопрудном должен быть учебный процесс, а научно-образовательный – только на базовых кафедрах предприятий…
– Я не нашел ни одного свидетеля этих его слов. А Сергей Петрович Капица, который у нас кафедрой заведовал, утверждал, что отец такого сказать не мог. Да, у нас около 120 базовых кафедр, но в советские годы МФТИ был в подчинении Министерства образования не СССР, а РСФСР, что рангом пониже. И научно-исследовательская часть наша была второй категории. У МАИ, МИФИ – первой, соответственно – финансирование и возможности. До двух третьих состава преподавателей – совместители. На базах, понятно, они и работали, но и здесь большей частью совместители читали физику, математику. Так было, так и есть. Потому, что они ту же физику преподают иначе, чем тот, кто про нее только в книжке читал. Большая заслуга Олега Михайловича Белоцерковского, нашего ректора с 1962 по 1987 год, что он привлекал в вуз много значимых людей. Мы впитывали их знания, удивлялись, задавали вопросы – это придавало жизни драйв. В 1980-е у нас был проректор по науке Анатолий Тимофеевич Онуфриев, суровый, скромный человек, ученик М.Лаврентьева. Он деканов дожимал, добиваясь, чтобы наука развивалась по всем факультетам. А ведь тогда, чтобы получить ставку, нужно было провести решение на уровне министерства. Все было жестко лимитировано. И несмотря на это, в то время как раз и был построен наш фиолетовый корпус для прикладных математиков. Заслуги А.Онуфриева в развитии аспирантуры и науки в Физтехе недооценены, да и О.Белоцерковского тоже. А Олег Михайлович считал, что вузу срочно нужны три корпуса под науку – математический, физический и технический. Первый подняли, а два других не получилось. Олега Михайловича отсюда фактически выдавили, и планы его на долгие годы забылись…
– Тем не менее сегодня биокорпус, как линкор, высится, два инженерных заложили. В МФТИ поменяли парадигму развития? Каким образом?
– Когда я в 1997-м стал ректором, то был убежден: без науки наш институт обречен. Понимаете, мало преподавателю для самореализации двух дней занятий в неделю. А у наших сотрудников и выпускников есть другие возможности благодаря уникальной подготовке. В девяностые годы они сами по себе поехали работать за границу и сделали институту блестящее реноме. Да, нередко говорят, что тогда был расцвет черного рынка поставки научных кадров на Запад, но… тогда оставаться без своего дела здесь было грустно. Словом, благодаря выпускникам, что уехали за рубеж и сделали карьеру, мир увидел и оценил Физтех. И у меня возникло желание на первом этапе ректорства Физтех как бы развернуть наружу, во внешний мир, чтобы он не внутрь на самого себя был ориентирован, а вовне и оброс множеством связей. Тогда это была просто идея, неконкретизированная и без условий для осуществления. Практически до 2004 года и так слабая научная база Физтеха не обновлялась. Все вузы, по выражению нашего ректора Н.Карлова, были “равноположенными”, и Физтех ничем не выделялся из общего лежачего состояния того времени. Только с приходом министра А.Фурсенко в 2004 году произошли, на мой взгляд, важные изменения: заговорили о необходимости выделять лучшие вузы и с их предводительством вытаскивать вообще всю систему. Очевидное утверждение, но до этого все было ровно наоборот. При Фурсенко начались серьезные конкурсы, когда тебе не просто деньги дают, а – это важно – под конкретные обязательства…
– Вы про конкурс “Инновационные вузы”? Вы его выиграли, помнится.
– Да. На тот момент серьезно думали, как сокращать отъезд наших ребят за границу. С ними беседовали. В обществе бытовало мнение, что у нас низкие зарплаты и потому они уезжают. Но более широкие социсследования, не только на базе Физтеха, показали: уезжают, во-первых, потому, что нет соответствующего оборудования и делать науку не на чем. Во-вторых, потому, что хотят достойно жить: учить и растить детей, поддерживать стариков… Нормальные люди об этом всегда думают, а не только о своей науке. И лишь на третьем месте – материальная компенсация за труд. И это определило наше решение потратить почти все деньги, полученные по программе “Инновационные вузы”, на закупку оборудования. Решение опять простое, но оказалось стратегически правильным.
– Тогда на эту тему было много дискуссий. Всегда есть соблазн: сегодня больше денег получать, а не заботиться о завтра.
– Я снимаю шляпу перед физтехами – у нас это все прошло бесконфликтно. Потом был конкурс по “Национальным исследовательским университетам”. И опять мы покупали оборудование. И вот теперь, уже при министре Д.Ливанове, очень умный проект “5-100”, где каждому вузу предложили писать программу развития конкретно под свой университет, не оглядываясь на других. Здесь мы решили вложить основные ресурсы в человеческий капитал. У нас все замкнулось: есть прекрасная научная база – можно приглашать лучших специалистов.
– Это вы о составе Международного совета МФТИ? Председателем – президент Массачусетского технологического института Лео Райф, в составе – вице-президент “Шлюмберже” по технологиям, президент Политехнической школы Парижа, председатель Национальной корпорации здравоохранения Великобритании и т.д. Из соотечественников академики Александр Андреев и Евгений Велихов. Как такую элиту заманили?
– Ну, Велихов, Андреев очень тесно связаны с Физтехом. Фактически это два ангела-хранителя МФТИ. Главным же для совета был выбор лидера – председателя. С Райфом мы много встречались, беседовали, он Россию, думаю, через меня узнавал. Пока он был ректором МIТ, не раз посещал Москву в связи с созданием Сколтеха. Когда я предложил ему возглавить наш Международный совет, он сразу согласился. А дальше под его имя собрать остальную команду оказалось проще. Президенту MIT доверяют. Прошло уже три заседания совета, все приезжали.
– Какие идеи они вам подарили, кроме славных своих имен?
– Какой-то одной не назову. Мы говорим, что делаем и что собираемся делать, а они высказываются по этому поводу, делясь опытом и своим видением ситуации. На первых двух заседаниях мы уделили значимое время, чтобы их в контекст университета ввести, дать о нем аналитическую информацию. Теперь они понимают Физтех хорошо и спуску нам не дают, докапываясь до мелочей. Мыслят прагматичнее и проще, чем мы привыкли: сколько стоит студент, сколько стоит преподаватель и т.д.? И знаете, выяснилось, что все университеты – наши, ЕС и США – стоят перед одними и теми же вызовами. Ну, например, необходимостью реализовывать междисциплинарные вещи, объединяя усилия ученых разных специальностей, что везде трудно осуществлять.
– А как они относятся к тому, что стоимость обучения технической элиты у вас втрое ниже, чем у гуманитария в МГУ или экономиста во ВШЭ? Мне кажется, что в России за год обу-чения платить до 500 тысяч рублей – запредельно много.
– Я с большим уважением к МГУ и Вышке отношусь, потому что они продвигают много новаторских проектов в образовании. Но у каждого своя стезя. Наше поле – интеллигенция, которая готова своему следующему поколению прививать навыки трудолюбия, упорства, выносливости, терпения в дополнение к хорошим знаниям. Но у нее, у военнослужащих, гуманитариев, чьи дети к нам стремятся, по полмиллиона в год на учебу ребенка нет. Соответственно мы ставим цену минимальную, какую по закону можем, – 176 тысяч в год.
– А проходной балл в МФТИ – самый высокий среди технических вузов страны?
– Точно, выше только у МГИМО, совсем не технического вуза. В эпоху ЕГЭ и олимпиад мы жестко выбираем по баллам, и, когда к нам на бюджет не проходят, мы сами советуем ребятам – идите в другие университеты на бюджет.
– Не жалко отпускать?
– Еще как! Многие через год-два переводятся. А этим летом мы реализовали новую идею, за которой будущее. Понимаете, к нам идут не только отличники, но и ребята с умной головой и золотыми руками, потенциальные изобретатели и технические предприниматели. И потом они создают успешные высокотехнологичные компании. Но на входе они имеют средние и даже ниже средних результаты. По баллам мы их отсекаем, а по делу… Они приносят на собеседование самостоятельно сделанные беспилотники, компьютеры. Раньше на Физтехе не было проходного балла, но если такие ребята получали так называемый разборный балл, то их приглашали на комиссию, где скрупулезно разбирались с ситуацией, пытаясь понять, получится из абитуриента физтех или он все-таки слаб для этого. В том году решили по рекомендациям факультетских комиссий принять таких ребят на платное отделение.
– У кого же они взяли кредиты?
– Ни у кого, мы им спонсоров нашли. Нашего же выпускника Ратмира Тимашева – большое спасибо ему, который и сам когда-то на второй курс к нам переводился, а сейчас входит в топ ведущих интернет-бизнесменов мира. Я написал ему письмо, он посоветовался с партнером, тоже нашим выпускником, и принял решение профинансировать обучение порядка 40 человек. Добрая идея заразительна: некоторые наши базы тоже начали финансировать таких студентов, и выпускники подтягиваются к этому делу.
– Эти ребята, окончив вуз, к спонсорам обязаны пойти работать?
– Нет. Если только базовые организации покажутся им привлекательными. И возвращаясь к вашему вопросу, что такое Физтех? Физтех это – микс людей фундаментальных и прикладных, это две категории вместе. Сегодня как никогда прикладнику важно хорошо знать фундаментальные основы, иначе нового не придумать. Да и для ученого – понимать, где применить его глубокие знания, очень важно.
– Ваша основная наука – физика, бомба… а сейчас у вас в фаворе биология, физиология, нанооптика. Как вы народ на эти направления нашли – широким бреднем ловить умных людей? Или они из ваших же физтехов выросли?
– Та биология, о которой вы говорите, – это применение физико-химических методов в биологических и медицинских исследованиях. У нас нет избытка ресурсов, чтобы закидывать широкий бредень, о котором вы вспомнили. Нам важно сконцентрироваться на том, где у нас есть конкурентные преимущества. Эти направления в наше время получают новое качество, используя методы точных наук, а это наш конек.
– Так что для вас в Проекте 5-100 главное – образование, наука, кадры, интеграция в международное сообщество высшей школы?
– Все вместе. Уделять внимание надо каждому аспекту. Я, например, не могу сказать, что удовлетворен нашей интернационализацией. Физтех был закрытым вузом, как и город Долгопрудный, где наш кампус, до 1991 года. Поначалу, когда приглашали зарубежную профессуру, каждый приезд иностранца был трудовым подвигом коллектива: пригласить, поселить, обеспечить рабочий и бытовой комфорт… Сейчас все это делается по заявлению на сайте вуза – механизм работает, а создать и отладить его было непросто. Ведь мало пригласить, надо сподвигнуть зарубежного научного лидера создать у нас лабораторию. Но прежде провести селекцию: надо ли нам то, что берем? Как основное требование – у мировой величины здесь должен появиться наш постоянный заместитель, которому он передает компетенции, в лаборатории – должны реально работать российские сотрудники, которые готовят публикации, учиться, выполняя научные эксперименты, наши аспиранты и студенты. Чтобы через три года выросла сильная научная школа.
– И много уже создано таких лабораторий?
– 33. Первые 10-12 – в конце 2013 года, вторую партию лабораторий по конкурсу создавали в прошлом году. О том, что получилось, сможем объективно судить через пару лет. Но видно, что уже будут удачи. Например, к Максиму Никитину в лабораторию нанобиотехнологий желающие работать в очередь стоят. Он сам молод, энергичен, реально занимается студентами. Или другой пример – Алексей Арсенин, лаборатория оптоэлектроники. И таких примеров много. В основном это наши выпускники, у которых есть опыт работы за границей. Нам важно, чтобы лидер представлял, как в разных местах мира устроена наука, как надо организовать дело, чтобы постдоки рвались к тебе…
– Сами вернулись или вы их поштучно выманивали назад?
– Кого-то специально звали, видя, что есть смысл вернуть в альма-матер, а кто-то сам, узнав, что Физтех бурно растет и меняется, вернулся. Из таких Тагир Аушев – сейчас проректор, который курирует нашу науку, а начал с того, что узнал про новые лаборатории, победил в конкурсе, запустил лабораторию и теперь руководит всей нашей наукой. Некоторые не физтехи даже, например Алексей Арсенин – он окончил -Станкин. Пришел к нам тихо, начал работать, а потом все смелее, смелее стал действовать. Талантливый человек всюду талантлив. Сейчас самые продвинутые физтехи его признают.
– А вам не бывает трудно с этими продвинутыми – приходят со своими завиральными идеями то из биологии, то из информатики, а вам надо понять, чего тут больше – таланта или некомпетентности…
– Это очень трудно, но есть несколько приемов, которые помогают. Как-то одного спросили: “Ты – ясновидящий?”. А он ответил: “Нет, я просто хорошо знаю, как все бывает, и могу предвидеть…” Я считаю, надо посмотреть на человека, как он говорит, как держится – и сложится впечатление, можно ли ему верить. Его рассказ может быть логически выверенным, а может литься как фонтан – шумно и в разные стороны. Для меня очень важно, насколько человек убежден в своей идее. И как себя ведет, когда ему говорят: “Ладно, бери и делай. Мы тебе поможем”. Я сторонник скорее дать возможность и посмотреть, что получится, чем отмахнуться. Как правило, сам не знаю почему, у физтехов получается хорошо. Или вот пример с Андреем Иващенко и его биокорпусом. Он пришел с этой идеей. Первое впечатление – хорошее, но новая для нас область, стоит ли рисковать? Однако физтехи настойчивые. Через какое-то время мне позвонил Сергей Гуз, наш завкафедрой, с которым мы давно знакомы. Попросил еще раз выслушать Иващенко. Мол, он в комитете комсомола у него работал и дела всегда хорошо делал. Послушал второй раз. В результате – вон биокорпус поднялся, а в нем столько перспектив для вуза!
– Идея вам приглянулась?
– О, у нас тут каждый фонтан идей выдаст, только слушай. Администратору же нужно оценить, какие силы надо бросить на реализацию, какие финансы, какую инфраструктуру задействовать и что, когда делать, чтобы потом Физтеху прок был, соразмерный с затратами. Все это вместе точно и сразу оценить никогда нельзя. Принятие решения порой похоже на шаманство, основано на интуиции. А результат не всегда радует. Но не зря говорят, что неудачный эксперимент тоже учит. Человек, заточенный лишь на победу, как правило, неудачник. Мне как-то один иностранный коллега объяснил: “Давай положим бревно или доску у тебя в кабинете на пол, и ты по ней легко пройдешь. А натяни ее между башнями-близнецами?” Они тогда еще стояли. Словом, нельзя перенапрягать человека стрессом ответственности, но надо помочь и воодушевить – и все получится. Я стараюсь не ругать за разовые ошибки, только если человек день за днем наступает на одни и те же грабли…
– Ваши в основном обучаемые люди?
– Безусловно, у физтехов, знаете, очень тонкие профессиональные зрение и нюх. Когда мы стали покупать новые приборы – тут же вокруг них ученые появились, студенты-аспиранты набежали. Им интересно, и они не ленивые. Как-то само собой и новые лаборатории стали появляться.
– У вас в Проекте 5-100 зафиксировано, что к 2020 году Фихтех будет предлагать своим студентам возможность получить чуть ли не 15 видов двойных дипломов. Удается?
– Да, раньше на Физтехе такого вообще не было, а сейчас проректор по международной деятельности Анна Деревнина настойчиво и успешно вводит новую для нас практику, развивая совместные программы с лучшими зарубежными вузами.
– А отсев велик? У вас ведь трудно учиться. Кстати, какова география студентов?
– География – 30 процентов контингента из столицы и Московской области, остальные – со всей страны. Мы еще потому сторонники ЕГЭ, что он дает шанс поступить к нам самым сильным, а они, как известно, равномерно по долам и весям распределены. В больших городах не сконцентрированы. Отсев же у нас стал заметно меньше…
– Жалеете? Говорят, стандартно 20 процентов.
– Нет, последние 10 лет ребята стали лучше учиться. Работал у нас декан Иван Грознов. Естественно, его студенты Иваном Грозным звали. Так вот, этот строгий декан пришел ко мне и говорит: “Представляешь, никого выгонять не надо – все учатся”. Я, правда, слышал мнение, что Физтех должен быть небольшим, человек на 200, базироваться в Москве, иметь самое супероснащение, и коли выпустит хотя бы одного Нобелевского лауреата, то, мол, свою функцию исполнит. А мы уже перевыполнили – выпустили двух нобелиатов. Что теперь, закрываться? Ведь как только вы оставите 200 из тех ребят, что мы принимаем, там точно так же распределятся таланты и рядовые инженеры. Так везде – и у нас, и за рубежом. Повторюсь: все физтехи – это национальное достояние, и наша задача – их обучить и сохранить для науки и технологий.
– Откуда взялась эта юная рафинированная элита Физтеха?
– Мы имеем базу всех сильных учителей по физике и математике в России. Мы их приглашаем, показываем лаборатории, у нас заочная физико-техническая школа. А для юных их воспитанников стали выкладывать в Интернет свои лекции по физике. Чтобы все было в открытом бесплатном доступе, чтобы ребенок в любой части России, хоть на селе, мог найти для себя эти лекции. Международные платформы, такие как Coursera, нас знают, мы продвигаем на их сайты наши лекции на русском языке. Кто делает? Да молодые преподаватели во главе с проректором по учебной деятельности Дмитрием Зубцовым, они – фанаты этого дела. Наши студенты приезжают домой на каникулы и там много о Физтехе рассказывают. В общем, это сложная многоплановая работа, руководит которой Артем Воронов, проректор, а в прошлом сам член сборной России по физике, завоевавший золотую медаль.
– А через 10 лет после окончания где таланты оказываются – за рубежом?
– Полной статистики нет. Все зависит от времени, когда они заканчивают. Сейчас ребята мало уезжают.
– Это потому, что среда стала недружелюбной?
– Вы про санкции? Прошлой осенью у нас здесь был Международный совет. Все приехали, хотя на двоих их политики сильно давили. Ну, так они отпуск взяли и приехали. В такой политической ситуации есть выбор: терпеть и быть пораженными в своей самостоятельности и самосознании либо реагировать. И понятно, что должна быть реакция и другого для нас нет. Наука, образование и искусство – то, что людей соединяет, – в сложной обстановке приобретает особое значение и позволяет стабилизировать ситуацию. Мы не ощущаем каких-то изменений в международном сотрудничестве Физтеха. События последнего времени: МФТИ приняли в ЦЕРН, в коллаборацию CMS. Теперь у нас есть доступ к данным эксперимента CMS, мы можем их анализировать и публиковать статьи от имени полноправного члена коллаборации. Это важный шаг вперед к росту нашей научной репутации. Плюс участие в создании новых детекторов и подсистем, что подразумевает освоение новых технологий, датчиков, получение дополнительных серьезных компетенций, которые мы будем у себя наращивать, базируясь на опыте других и своем собственном…
– Долгим был путь вступления в ЦЕРН?
– Не одно десятилетие. Когда Тагир Аушев несколько месяцев назад пришел к руководству CMS в ЦЕРН, им не потребовалось разъяснять, откуда он: они знают физтехов и его лично как сильных сотрудников, работающих в ЦЕРН. Но до принятия МФТИ в CMS официально они не могли указывать в статьях свою аффилиацию с вузом. Теперь смогут. Мы много сотрудничаем с разными научными коллаборациями через базовые кафедры. Вообще же Физтех создавался для работы в трудные времена и заточен на это. Вот и последние годы мы от промышленности, власти ощущаем больше внимания, чем в годы перестройки.
– А когда Проект 5-100 завершится, вы каким хотите увидеть свой вуз?
– Другим по сравнению с тем, что был. Признанным университетом мирового уровня, дающим высокие научные открытия и прорывные технологии. Да он уже сейчас изменился кардинально. В нем больше жизни стало. Мир меняется. В технологиях раньше бал правили большие корпорации, а сейчас прорывные технологии значимо делаются небольшими коллективами, где мотивация может быть несравненно выше. Потом их либо покупает крупная компания, либо они свою технологию продают ей, а сами создают дальше опять что-то принципиально новое. Стараемся уловить этот тренд. Фактор личности при этом приобретает еще большее значение. А настоящий физтех, поверьте, всегда ищет, как решить проблему, а не почему с ней нельзя справиться. А эту личность надо найти на просторах страны, обу-чить, воспитать и мотивировать, что определяло Физтех в прошлом и будет определять и в будущем.

Елизавета ПОНАРИНА
Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА и Виктора Анаскина

Ректор МФТИ Николай Кудрявцев;

Новый биосенсорный чип на основе оксида графена, созданный в МФТИ,
поможет значительно ускорить процесс поиска вакцины от рака и ВИЧ.